Сталин. По ту сторону добра и зла

Сидевшие в зале 2100 делегатов прекрасно знали, что на самом деле представлял собой этот «второй и решительный шаг», и тем не менее ни один из них не осмелился выступить против сложившегося в советской деревне критического положения. Однако хороший урожай, который оказался самым большим после урожая 1913 года, несколько сгладил ситуацию и позволил не только оправдать столь спешную и неорганизованную коллективизацию, но и в очередной раз усилить давление на крестьян и заставить их вернуться в колхозы. В то же время значительная масса крестьян уезжала в города на социалистические стройки. И если верить советской статистике, только за шесть лет (1929—1935) деревню покинули около 18 миллионов человек.

Таким образом, Сталин добился не только создания колхозов, но и значительного увеличения столь необходимого для развития индустрии рабочего класса. И теперь у крестьян было всего два пути: назад в колхоз или на стройку какого-нибудь завода.

Впрочем, и в этом не было ничего нового. Так уж сложилось исторически, что во всех странах, перед которыми стояла задача развития промышленности, в первую очередь страдали крестьяне. И как здесь не вспомнить жестокую политику «огораживания» в Англии, когда крестьян сгоняли с земли.

Получив рабочую силу, Сталину оставалось только привязать ее к определенному месту. И он привязал ее введением паспортной системы, уничтожение которой было одним из главных требований радикального революционного движения в царской России. И теперь рабочие и служащие были словно цепями привязаны к месту прописки (а значит, и к рабочим местам), а оставшиеся без паспортов крестьяне — к земле.

И опять же дело было не только в злой воле Сталина. Поиски лучшей жизни заставляли мигрировать по стране сотни тысяч людей, что создавало огромную проблему с рабочей силой. Нельзя не сказать и о хлебных карточках. И кто знает, ввел ли их Сталин только из-за тяжелого положения с сельским хозяйством. «Верный ленинец» вряд ли позабыл грандиозные планы создания своим учителем «нового общества», в котором именно хлебная карточка должна была играть главную роль, обеспечивая всеобщее повиновение.

Впрочем, рабочие ударных строек мало чем отличались от тех самых «трудовых армий», о которых совсем еще недавно мечтал Лев Давидович Троцкий. И не случайно строителей печально знаменитого Беломорканала называли «канал-армейцами».

* * *

С весны 1932 по осень 1933 года прокатилась еще одна волна раскулачивания. На этот раз под руководством политотделов совхозов и МТС. «Вся массово-политическая, организационно-партийная и воспитательная работа политических отделов МТС и совхозов, — говорилось на январском пленуме ЦК, — должна быть направлена к тому, чтобы окончательно парализовать влияние классового врага в колхозе и добиться преодоления мелкобуржуазных пережитков и собственнических тенденций вчерашнего единоличника-собственника, сегодняшнего колхозника».

Что и говорить, постановление на редкость странное. Даже для мало что понимавших в душах людей и мыслящих догматическими экономическими категориями большевиков. С таким же успехом можно было принять решение, чтобы отныне груши давали урожай яблок. Ну а чтобы лучше понять, как сами крестьяне относились ко всему происходящему на селе, лучше всего свидетельствуют их письма, которые в большинстве своем являются криком израненной народной души.

«Пишут, что 1929 год с подачи Сталина вошел в нашу летопись как «год Великого перелома». На мой взгляд, это год великого погрома. Вернее, не года, а годы — с 1929 по 1933-й включительно...»

И.Д. Тувышев, 1989 г.

«Одна женщина не сдает свой плуг: вместе с дочерьми она легла на плуг, а ее стали бить прикладом. Начали кричать, а народ стал выглядывать из дверей, и некоторые женщины по две и три стали смотреть, что творится в свободной России. Но отряд безо всякого повода стал стрелять из винтовок по народу...»

«Сообщите XVI съезду: в Херсонском округе милиция при участии партийцев и комсомольцев стреляет в крестьян из пулеметов...»

«Ни одного крестьянина не найдешь, чтобы он крепко стоял за советскую власть. «Военный коммунизм» продолжается: как к налогу, хлебозаготовкам, лесозаготовкам и другим госналогам. Все это приходится выполнять с нажимом на крестьянина под угрозой суда и штрафа, с нынешними хлебозаготовками у нас вполовину больше кулаков. Как только середняк поднимет свое хозяйство, его ставят кулаком. Смотря на это, много середняков переходит в бедноту, а беднота не думает поднимать свое хозяйство, видя, как власть относится к середняку. Нам нужно сейчас сырье, нужен хлеб.