Сталин. По ту сторону добра и зла

Однажды, если верить хорошо знавшей ее жене писателя Трифонова, написавшей книгу «Единственная», Надежда после очередной размолвки с мужем сбежала в Ленинград, где очень быстро попала под недремлющее око

С.М. Кирова. Большого, надо заметить, любителя женского пола. Однако романа так и не получилось. За женой приехал сам Сталин, и помирившиеся на время супруги отправились домой.

Конечно, по большому счету, ничего удивительного в ссорах Сталина с женой и тещей не было. Да и какой зять не бранится с тещей или с женой? Разные интересы, разные взгляды, да и само пребывание под одной крышей с одним и тем же человеком заставляет взглянуть на него совсем другими глазами. Ну а если ко всему этому прибавить еще нетерпимость, грубость и раздражительность Сталина, то многое станет понятным.

И тем не менее дочь Сталина — Светлана — объясняла многие ссоры отца с матерью постоянным присутствием в их доме «мерзавца Берии». Надежда ненавидела его самой что ни на есть лютой ненавистью, и когда тот сажал на колени маленькую Светлану, ее передергивало от омерзения. И она делала все возможное, чтобы ничего не понимающая девочка ушла.

Правда, бывать в Зубалово Берия стал только с конца 1931 года, после того как познакомился со Сталиным в Грузии, где возглавлял охрану его дачи. И дело было, наверное, не только в Берии, но и в отношении к нему самого Сталина.

Повидавшая очень многих настоящих большевиков, Надежда не могла не разглядеть морального убожества этого человека, несмотря на все его несомненные таланты и умение организовать практически любое порученное ему дело. Он постоянно заискивал перед Сталиным и так угодливо льстил ему, что порою слушавшим его гостям становилось стыдно. И все же Сталин весьма благосклонно принимал этого человека с его отвратительной улыбкой и лживыми глазами и куда более прохладно относился к тем, кто никогда не лгал и не стелился у его ног.

Впрочем, дело было не только в его отношении к Берии. Как это ни печально, большинство родственников во время ссор Надежды со Сталиным занимали сторону Сталина. А ведь некоторые ссоры возникали отнюдь не на бытовой почве и носили, по своей сути, характер острых политических дебатов. В отличие от многих уже боявшихся ее мужа политиков, Надежда пока еще могла позволить себе резкие высказывания.

Да, поверженная страна не обмолвилась ни словом о разыгранной Сталиным страшной трагедии на Украине, и в ней нашелся всего один человек, который осмелился бросить в лицо диктатору гневные обвинения. И этим человеком была Надежда Аллилуева.

* * *

А началось все с того, что от своей однокурсницы по Промышленной академии Нины Каровьей, мать которой умерла от голода, Надежда узнала о творящихся на Украине ужасах. Возбужденная и расстроенная, она вернулась домой и потребовала от мужа объяснений. Ответ был прост: не высовываться из дома и забыть обо всех этих сказках. Надежда попыталась узнать об истинном положении дел от членов Политбюро, однако те только отделывались намеками на то, что украинские события голодом никто не называл и они связаны с «временным экспериментальным периодом молодого советского государства». А недовольный любознательностью жены своего «лучшего друга» Молотов обозвал ее «трусливой и малодушной коммунисткой».

Что, конечно же, тоже говорит о многом. Ну какой бы член Политбюро осмелился обозвать, к примеру, жену Брежнева, даже если бы она и на самом деле была трусливой и малодушной? Да он скорее бы откусил себе язык, нежели бросил бы подобное оскорбление. А тут — нет! И все дело было, думается, в том, что Молотов прекрасно знал, как вел себя сам Сталин с женой и не очень боялся быть наказанным. Скорее, наоборот, ожидал благодарности. Как-никак, а он таким образом пресекал преступные слухи.

Из всех видных большевиков только Крупская выслушала Надежду с вниманием, а потом предложила ей поехать на Украину и увидеть все происходящее там своими глазами. Когда же Сталин узнал о намерении жены, он пригрозил ей разводом и ссылкой. Тем не менее Надежда на Украину все-таки отправилась, а еще через две недели она вернулась в Москву совершенно другим человеком. Пребывавшая после всего увиденного в расстроенных чувствах Надежда написала в Политбюро и ЦК подробный доклад о тех ужасах, какие она увидела на Украине и пригрозила мужу публикацией этого доклада, если тот не примет срочных мер.

Во что верится с трудом. Да и где она могла опубликовать столь страшный документ? В советских газетах сидели подобранные ее же мужем люди, и самоубийц среди них не было. Сегодня уже никто не скажет, на самом ли деле между Надеждой и Сталиным состоялся тот самый разговор, который упоминает в своей книге «Единственная» Ольга Трифонова.

После возвращения из Харькова Надежда, к большому удивлению и недовольству Сталина, якобы спросила:

— А зачем ты написал эту статью?

— Какую? — недоуменно взглянул он на нее.

— Ту самую... о головокружении, какую же еще?

Сталин поморщился. Затем неохотно пояснил, что некоторые особенно ретивые товарищи слишком уж рьяно взялись за дело и...