Сталин. По ту сторону добра и зла

Тотальное планирование, лежащее в основе социалистической экономики, являет собой подчинение государству не только всей экономики, но и всего уклада человеческой жизни. Вместе с уничтожением свободного рынка оно заменяет его статистическими выкладками и определением характера труда, производства и распределения по разумению выделенных для этого лиц, в зависимости от их целей и вкуса. И самая большая беда тотального планирования в том, что оно неизбежно выходит за экономические рамки и начинает подчинять, а значит, и подавлять всю человеческую жизнь, вплоть до духовного творчества.

«Тотальное планирование в области экономики не может быть ограничено... хозяйственной сферой, — отмечал Ясперс. — Оно становится универсальным фактором жизни людей. Регулирование хозяйства ведет к регулированию всей жизни как следствие сложившихся в этих обстоятельствах социальных условий». В результате исчезает свобода выбора, и люди живут, а вернее существуют в этом самом тотально планируемом мире, в котором гибнет духовная жизнь, а вместе с нею и сам человек.

Тех, кто не желал превращаться в массу (в СССР это большинство крестьянства, лучшие представители интеллигенции и казачества) и обладал личными чертами характера, просто-напросто уничтожали. Правда, были и такие, которые все еще мыслили и выражали свои мысли и которых не решился уничтожить даже Ленин (Бердяев и другие знаменитые российские ученые). Он их просто выгнал. В ленинской России они были уже не нужны, как не нужны были свободная мысль и свободное слово.

Ну а те, кто уцелел и остался, являли собой ту самую не обладавшую уже никаким самосознанием неструктурированную массу. И именно она становилась главным объектом пропаганды и внушения, чему Станин всегда придавал большое значение. А чтобы эта самая пропаганда лучше доходила, в стране то и дело постреливали.

* * *

Придет время и сторонники Сталина будут с гордостью говорить о том, что вождь, в конце концов, опомнился и, поставив крест на ленинизме, стал строить империю. И построил, да еще какую! Да все так: и опомнился, и построил! Только для кого? Для Мехлиса и Берии? Или для несчастных крестьян, которых и после возникновения советской империи обирали как только могли? А может быть, для по-настоящему талантливых писателей, не имевших возможности произнести свободное слово? Или для выселенных в Казахстан балкарцев? Как это ни парадоксально, но в созданной им красной империи не были счастливы ни Берия, ни писатели, ни тем более крестьяне. По той простой причине, что никто из них не мог быть уверен в том, что доживет до завтрашнего дня. Более того, в ней не нашел ни счастья, ни успокоения даже сам Сталин, который на пике своего величия прятался по комнатам своей дачи и боялся принять лекарство, чтобы не отравили.

Так для кого же, спрашивается, создавалось государство, в котором не было не то что счастливого, просто спокойно живущего человека? Для будущего? Возможно. Если оно только было, это будущее. Поскольку любая империя — красная, белая или желтая — рано или поздно должна рухнуть, как рухнули в свое время Российская, Австро-Венгерская, Османская и империя Габсбургов.

Рухнула в конце 50-х годов прошлого века и советская империя.

Что дальше? Выбор свободного рынка (тоже не подарок!) или снова тотальное планирование? А может быть, нахождение третьего, своего собственного российского пути, по которому и намечено идти России? Кто знает... Создал ли сам Сталин некий промежуточный тип государства, который должен был послужить связующим звеном между прошлым и будущим? И по большому счету, дело было уже не в нем, а в тех, кто пришел после него? Трудно сказать, хотя бы по той простой причине, что после него к власти пришел не Столыпин или Александр II, а Хрущев.

Да и что было бы, приди к ней на самом деле один из подобных этим выдающимся людям? Создание того самого класса фермеров, против которого так яростно боролся Сталин? Дарование народу демократических свобод? Иными словами, опять все на круги своя... А может быть, Сталин со своей могучей империей был пусть и заметной, но все же очередной проходной фигурой в истории, такой же, какой в свое время были Чингисхан и Тамерлан? И весь интерес к нему объясняется, в первую очередь, не его личностью, а тем, что Россия так по сей день и не получила в общем-то давно уже заслуженного ею успокоения и еще остались те люди, которые славили вождя при жизни и так и не научились по капле выдавливать из себя раба?

Ответа на все эти вопросы нет, и их можно занести в извечные тайны. Как сталинские, так и мироздания. И можно быть уверенным только в одном: как только Россия заживет той жизнью, какой живет современная Швейцария, в ней очень быстро забудут и Сталина, и его империю. А если и будут вспоминать о ней, то только в фильмах, наподобие тех, которые теперь ставятся о Наполеоне или Александре Македонском...

ГЛАВА ПЯТАЯ