Сталин. Путь к власти

Сталин из Кракова направился в Вену. Так как несмотря на свои старания Сталин не смог по учебникам выучить достаточно хорошо немецкий язык, он нуждался в помощи, особенно при чтении книг, написанных австрийскими социалистами. Лингвистическую помощь Сталину стал оказывать молодой русский большевик Н.И. Бухарин, проживавший в это время в Вене.

В столице Австро-Венгрии оказалось немало людей, жизненные пути которых потом роковым образом пересеклись с судьбой Сталина. Среди них был Троцкий, который впоследствии вспоминал о своей случайной встрече со Сталиным в Вене в начале 1913 года. В получасе ходьбы от дома Троцкого в общежитии для бедноты жил Гитлер. Будущий фюрер, как следует из его воспоминаний, зарабатывал в это время выбиванием ковров в гостиницах и люто ненавидел всех иностранцев, приезжавших в столицу Австро-Венгрии.

В течение месяца Сталин написал работу объемом в 4,5 печатных листа под названием «Марксизм и национальный вопрос». Эта работа в течение нескольких десятилетий служила теоретической основой для любых высказываний в СССР по национальному вопросу, поскольку никаких обстоятельных работ по национальному вопросу у Маркса, Энгельса и Ленина не было.

Для марксизма национальный вопрос был неудобным. Хотя классики социалистической теории не раз выступали против национального угнетения и в поддержку национально-освободительного движения в различных странах, они исходили из того, что у пролетариата нет родины. Национальный фактор считался архаичной обузой, который лишь мешал сплочению мирового пролетариата, пониманию пролетариями всех стран общности своих классовых интересов и примата этих интересов над их национальной природой.

В своей работе Сталин не подвергал сомнению эти краеугольные положения марксизма. Он рассматривал национальный вопрос с точки зрения того, в какой степени его решение может способствовать борьбе пролетариата. Во главу угла он ставил «принцип интернационального сплочения рабочих, как необходимый пункт в решении национального вопроса». Сталин писал: «Рабочие прежде всего

– члены одной классовой семьи, члены единой армии социализма… Поэтому интернациональный тип организации является школой товарищеских чувств, величайшей агитацией в пользу интернационализма».

После революции 1905—1907 годов ее участники, по словам Сталина, «начали расходиться по национальным квартирам». Это заставило российских социал-демократов задуматься о большом значении национального фактора. Сталин признавал важность национальной самобытности для развития пролетариата. В своей работе он писал: «Нельзя серьезно говорить о полном развитии духовных дарований татарского или еврейского рабочего, когда им не дают пользоваться родным языком на собраниях и лекциях, когда им закрывают школы».

Сталин исходил из того, что если социал-демократы не будут отстаивать национальные требования различных народов, то их поведет за собой националистическая буржуазия. В других случаях вождями национально-освободительного движения могут стать местные феодальные круги. Сталин задавал риторический вопрос: «Может ли социал-демократия равнодушно смотреть на то, как беки и муллы ведут за собой массы в деле решения национального вопроса? Не должна ли социал-демократия вмешаться в дело и определенным образом повлиять на волю нации?»

Но для того чтобы дать правильные ответы на эти вопросы, мало было только собственного опыта революционной деятельности в Закавказье. Если применять к этой самой крупной теоретической работе периода «революционного ученичества» Сталина его же собственный строгий критерий, которым он часто руководствовался при оценке работ других авторов («это положение неточно и потому – неверно»), то следует признать, что в ней содержался целый ряд неверных положений и выводов.

Утверждая, будто «североамериканцы были выходцами из Англии», Сталин игнорировал тот факт, что Северную Америку колонизовали и переселенцы из других частей Соединенного королевства (Шотландии, Уэльса, Ирландии), а также из Голландии и Швеции, Франции и других европейских стран. Он допустил ряд ошибок, заявив, будто «в конце XVIII и в начале XIX века… Северная Америка называлась… «Новой Англией», будто норвежцы и датчане говорят на одном языке. Весьма сомнительным было утверждение Сталина о том, что в США национальный вопрос решен так же успешно, как и в Швейцарии.