Сталин. Путь к власти

Сопротивление Сталину пытался оказать Томский на VIII съезде профсоюзов, проходившем в декабре 1928 года, но он остался в меньшинстве и подал в отставку с поста руководителя ВЦСПС, который занимал с 1918 года, но отставка не была принята. В отставку с постов редактора «Правды» и политического секретаря ЦК ВКП(б) подал и Бухарин. Как писал С. Коэн, «к ноябрю-декабрю Бухарин, Рыков и Томский перестали быть ведущими членами разделенного руководства, принимавшего решения путем компромисса, и стали оппозиционным меньшинством сталинского Политбюро, безгласным и оказывающим все меньше влияния на политические решения. Если не считать Рыкова, роль их стала меньше, чем минимальной». По этой причине Сталин и его сторонники игнорировали отставки Бухарина и Томского, продолжая следовать принятому курсу. Бухарину даже не помешали выступить с докладом на торжественном собрании по случаю 5-й годовщины со дня смерти Ленина (доклад назывался «Политическое завещание Ленина»), в котором он вопреки основным положениям сталинского курса утверждал, что индустриализация должна проводиться на основе расширяющихся рыночных отношений. Этот доклад был опубликован в «Правде» и в ряде других центральных газет.

Отношение к Бухарину и его сторонникам резко изменилось после 20 января 1929 года, когда вышла в свет подпольная троцкистская брошюра, содержавшая запись переговоров Бухарина с Каменевым. Разбору этих переговоров было посвящено объединенное заседание политбюро ЦК и президиума ЦКК ВКП(б), открывшееся 30 января и продолжавшееся до 9 февраля. Бухарин и его сторонники выступили 30 января с декларацией, в которой обвиняли Сталина в проведении гибельной политики «военно-феодальной эксплуатации крестьянства», разложении Коминтерна, насаждении бюрократии и предрекали: «Все наши планы грозят рухнуть». И все же и на этот раз, 7 февраля, Сталин предложил Бухарину компромисс на следующих условиях: 1. Признание им ошибкой переговоры с Каменевым; 2. Признание им, что утверждения в заявлении от 30 января «сделаны сгоряча, в пылу полемики», и отказ от них; 3. Признание им необходимости дружной работы в Политбюро; 4. Отказ от отставки с постов в «Правде» и Коминтерне; 5. Отказ от заявления 30 января.

Лишь отказ Бухарина от компромисса заставил Сталина покончить с попытками «не выносить сор из избы». 9 февраля он заявил, что до сих пор терпимое отношение к ним объяснялось незнанием об их сговоре с оппозицией: «Могли ли мы знать… что в архиве Каменева имеется некая «запись», из которой ясно, что мы имеем внутри ЦК особую группу со своей платформой, пытающуюся сблокироваться с троцкистами против партии?… Не пришло ли время положить конец этому либерализму?»

На этом заседании переговоры Бухарина с Каменевым были расценены как «фракционный шаг, рассчитанный на организацию блока с целью изменения партийного курса и смены руководящих органов партии». Было принято обращение к членам ЦК с просьбой рассмотреть вопрос о внутрипартийном положении. В период подготовки пленума ЦК по всей стране проводились собрания, пленумы партийных комитетов, конференции, участники которых принимали резолюции с осуждением «правого уклона».

Состоявшийся 16—23 апреля 1929 года объединенный пленум ЦК и ЦКК ВКП(б) подвел итог конфликту, который тянулся уже более года. С большой речью на пленуме выступил Сталин. Впервые за пределами политбюро он открыто говорил о своих разногласиях с Бухариным и его сторонниками. Хотя он остро критиковал Томского и Рыкова, главный удар был направлен против Бухарина. При этом большая часть выступления Сталина была посвящена развенчанию репутации Бухарина как ведущего марксистского теоретика партии. Сталин объявил, что Бухарин «нагромоздил целую кучу ошибок по вопросам партийной теории и политики», «ошибки по линии Коминтерна, ошибки по вопросам о классовой борьбе, о крестьянстве, о нэпе, о новых формах смычки». Сталин посвятил особые разделы «шести ошибкам» Бухарина, завершив их разделом «Бухарин как теоретик». Часто ссылаясь на Ленина, в том числе и на строки о Бухарине из «Письма к съезду», Сталин утверждал, что Бухарин – это «теоретик без диалектики», «теоретик-схоластик».

Приведя высказывание Бухарина о том, что «кулацкие кооперативные гнезда будут… врастать в эту же систему» социалистического хозяйства, Сталин утверждал, что «теоретической основой… слепоты и растерянности» Бухарина являлся его «неправильный, немарксистский подход… к вопросу о классовой борьбе в нашей стране. Я имею в виду немарксистскую теорию Бухарина о врастании кулачества в социализм, непонимание механики классовой борьбы в обстановке диктатуры пролетариата». На этом основании Сталин доказывал, что у Бухарина есть теория о мирном врастании капиталистов в социализм. Сталин ставил пленум перед выбором: «либо

марксова теория борьбы классов, либо теория врастания капиталистов в социализм; либо непримиримая противоположность классовых интересов, либо теория гармонии классовых интересов».