Сталин. Разгадка Сфинкса

Ужасная катастрофа постигла на Волге войска вермахта. Поражение, которое русские нанесли отборным немецким дивизиям, было мрачным предзнаменованием будущего. По всей Германии зазвучали погребальным звоном траурные колокола по случаю, потрясшему страну, и поразившего весь мир, поражения под Сталинградом. В германо-советском военном столкновении явно намечался перелом.

Верховный и генералитет

Крутые военные горки укатали сивку: Сталин мгновенно утратил присущую ему до германского нападения определенную самоуверенность. Весьма вероятно, он мог ожидать в тот период времени своего смещения с поста главы правительства, по аналогии с Даладье и Рейно, а также Чемберленом, не столь давно лишившихся статусов первых лиц в своих странах. Однако никому из его ближайших политических единомышленников не приходит в голову и тени мысли о том, чтобы взвалить на чьи-либо плечи, кроме сталинских, огромной тяжести ответственность.

Справедливости ради, в числе их, а также наиболее высокопоставленных советских военачальниках нет ни одной сколь либо близкой к кавказцу по значимости фигуры для осуществления безболезненной для страны замены лидера.

Наиболее амбициозные из политиков и генералов подверглись незадолго до войны репрессиям, вследствие чего риск «дворцового переворота» практически сводился к нулю. Вследствие данного обстоятельства почти полвека циркулирует по всему свету абсурдный тезис, заключающийся в том, что Сталин якобы намеренно, мотивируясь исключительно дикой жестокостью, обезглавил свою армию буквально накануне войны. И лишь вследствие данного прискорбного деяния страна понесла несравненно более больший урон, чем предполагалось. Некоторые «аналитики» договорились до смешного в своей наивности утверждения о том, что, если бы Тухачевский и другие полководцы остались в живых, то Гитлер вообще не осмелился напасть на СССР.

Фактически же крупными военными специалистами среди них были считанные единицы. Самым ярким деятелем из числа всех погибших считается Иероним Уборевич, действительно обладавший незаурядным военным дарованием. Человек, прекрасно знавший войска, умевший смотреть вперед, воспитывать кадры, пристально и умело занимавшийся боевой подготовкой. Вероятно, лишь после гибели Уборевича Сталину стало известно о том, какого уровня военачальника потеряла страна.

Хотя полководца он знал лично по летней кампании 1920 года. Уборевич командовал тогда 13-й армией крымского участка фронта, усиления которого Сталин тщетно добивался. И по некоторым данным, Уборевичу Сталин вполне доверял в то время и сменять не собирался…

Остается загадкой объяснение его реплики об Уборевиче, высказанной однажды Мерецкову. Последний рассказал, что уже после гибели командарма на одном из совещаний Сталин настоятельно указал Мерецкову: «Учите войска так, как вы учили их при Уборевиче».

Данная рекомендация вызвала у него тревогу и недоумение. «Как же так? — думал Мерецков. — Человек подвергся репрессиям и, по-видимому, не без ведома Сталина, и именно он, Сталин, предлагает учиться у него. Где же логика? За что погиб Уборевич? Какая на нем лежит вина?» Сколько ни пытался выяснить Мерецков суть дела у близких к Сталину лиц, это ему не удалось. Некоторые лишь давали понять о том, что Уборевич, как и другие военные деятели, был ненадежен: учился в Германии, хорошо знал немецких военных руководителей, а те, в свою очередь, его…

Одним из ключевых моментов репрессий, обрушившихся на красных военачальников в 37 году, возможно, является история с публикацией статьи Тухачевского, напечатанной 31 марта 35 года под названием «Военные планы нынешней Германии» и лично правленой Сталиным. Материал вызвал шумный резонанс во всем мире, а посол Шуленбург посетил наркома Литвинова «с единственной целью выразить недовольство по поводу статьи Тухачевского о германских вооружениях».

Параллельно, германский военный атташе полковник Гартман попросил аудиенции у начальника отдела Внешних Сношений НКО СССР А.И. Геккера. Между ними произошел любопытнейший диалог, из которого следует, что немецкий полковник имел официальное поручение рейхсвера. Вышеуказанная статья, заявил Гартман, вызвала в германском рейхсвере тем более неприятный эффект, что она написана Тухачевским — лицом значительным и в политическом и в военном отношениях, и особенно уважаемым в Германии (выделено мной — М.А.).