Сталин. Разгадка Сфинкса

Узаконить отношения РСФСР с как будто независимыми национальными республиками было поручено комиссии во главе со Сталиным. Комиссия разработала проект резолюции, которым предусматривалось вступление Украины, Белоруссии, Азербайджана, Армении и Грузии в Российскую федерацию на правах автономных республик. Против чего яро выступил лишь ЦК КП Грузии, ратуя за непременное сохранение «всех атрибутов независимости».

Ленин немедленно поддержал позицию грузин, выступив против идеи об автономизации национальных республик и объявив войну великодержавному шовинизму. На состоявшемся 5-6 октября пленуме ЦК мнение Ильича (не присутствовавшего на форуме партии) по этому вопросу возобладало. Но в отношении ослабления монополии внешней торговли были сделаны определенные подвижки. Призвав на помощь Троцкого, слабеющий Ильич все же одержал вверх в затянувшейся борьбе вокруг монополии внешней торговли.

12 декабря Ленин выслушал Дзержинского, доложившего о результатах расследования грузинской склоки. На следующий день он провел двухчасовую беседу со Сталиным, которая оказалась последней. Приступ болезни, последовавший 16 декабря, явился началом периода окончательного ограничения активности. Принимать непосредственного участия в политических делах, невзирая на все усилия, он больше никогда не сможет.

21 декабря Ленин как будто с разрешения профессора О. Ферстера продиктовал Н.К. Крупской небольшое письмо Троцкому с выражениями удовлетворенности исходом борьбы за сохранение монополии внешней торговли и пожеланием «продолжать наступление». На следующий день Каменев прислал Сталину записку, в которой сообщал, что ему ночью звонил Троцкий и проинформировал о послании Ленина. Генсек откликнулся мгновенно, посоветовав Каменеву не суетиться и выразив недоумение организацией переписки с Троцким «при абсолютном запрещении Ферстера». Одновременно, Сталин позвонил супруге вождя Крупской. Он невежливо обошелся с ней и грозил санкциями партийной контрольной инстанции. Причем по свидетельству сестры Ленина «Н.К. этот разговор взволновал чрезвычайно: она была совершенно не похожа на себя, рыдала, каталась по полу и пр.». Оправившись, 23 декабря Крупская апеллировала к Каменеву и Зиновьеву в связи с тем, что «Сталин позволил себе вчера по отношению ко мне грубейшую выходку». Общими усилиями неприятный для всех действующих лиц инцидент был вроде бы заглажен. При этом Ленину, вероятно, стало о нем известно тотчас же.

Спустя несколько дней принимается декларация об образовании СССР, решающий вклад в формирование которого внес Сталин. Явными признаками признания его заслуг явилось право выступления на последнем Всероссийском съезде Советов, об объединении Советских Республик. И предоставленного ему сразу же на I съезде Советов СССР 30 декабря 1922 года права зачтения торжественного доклада «Об образовании Союза Советских Социалистических республик». Советский Союз образовали РСФСР, Украина, Белоруссия и Закавказская СФСР (включала Грузию, Армению, Азербайджан).

Но в начале марта 1923 года случай, с якобы незаслуженно грубым обращением генсека с Крупской, видимо, по инициативе последней неожиданно получил свое продолжение. Ленин продиктовал дежурному секретарю короткую записку Сталину, помеченную грифами «Строго секретно» и «Лично», но посланную в копии Каменеву и Зиновьеву В записке Ленин ставил Сталина перед выбором. Представить исчерпывающие извинения за грубость в отношении Крупской, или порвать между ними отношения. Когда до Сталина довели ленинский ультиматум, он незамедлительно предпочел первый вариант, не дошедший до адресата.

Одновременно с запиской генсеку Ленин черкнул Троцкому послание, где просил его взять под защиту грузинское дела в ЦК, утратившего свою актуальность. Он апеллирует безуспешно, а также настаивает на отправке в Грузию телеграммы (в преддверие тамошнего второго съезда ЦК партии) с осуждением грубости Орджоникидзе и «потачками Сталина и Дзержинского». Судя по недоуменному тону текста записки Сталина, он явно успел подзабыть о стычке с женой Ленина и своим «старым партийным товарищем».

«Я считал своим долгом смотреть за тем, чтобы режим проводился. Мои объяснения с Н. Кон. подтвердили, что ничего, кроме пустых недоразумений, не было тут да и не могло быть». Впрочем, резюмировал генсек, если для сохранения отношений необходимо взять назад какие-то якобы обидные выражения, «я их могу взять назад, отказываясь, однако, понять, в чем тут дело, где моя «вина» и чего, собственно, от меня хотят».

На очередном форуме партии (на котором так и осталось неосуществленным намерение Ленина, как уверяла Крупская, разгромить Сталина политически), кавказец выступал с организационным отчетом и тезисами «Национальные моменты в партийном и государственном строительстве», одобренными ЦК. Они вызвали изрядные многодневные споры на секции съезда по национальному вопросу.