Сталинград

Оля тихо подъехала к капсуле, в которой покоилось тело Ромы, после чего очень аккуратно и одновременно с большим трудом привстала на ногах, опираясь на прозрачную крышку. Под ней находился ее любимый, и то титаническое усилие, которое требовалось для того, чтобы лишний раз встать и посмотреть на него, того стоило. Тем более девушка мечтала, что вскоре вновь начнет ходить, а для этого требовалось прикладывать как раз вот такие отчаянные усилия…

Самсонов очень сильно исхудал, и какая-то синюшная бледность его кожи вкупе с безжизненно закрытыми, запавшими глазами заставили сердце Мещеряковой болезненно сжаться…

В этот же миг заработал механизм автоматической подпитки глюкозой, работающий по строго определенному циклу, в очередной раз своевременно впрыснув в вену парня живительный раствор. Впрочем, глюкоза хоть и способна поддерживать жизнь в стремительно слабеющем теле, но, в сущности, это ее потолок.

Оля вспомнила, с каким трудом начинала есть после вынужденной голодовки, каким сложным был выход из нее, и внутренне содрогнулась, понимая, что и ее любимому все это предстоит пройти в свое время… А потом вдруг с отчаянием осознала, что все это произойдет только в случае огромного для него везения. Даже так: огромного везения для них обоих. И от этого стало еще больнее…

За спиной раздались негромкие размеренные шаги. Мещерякова хорошо их знала, и если до недавнего времени человек, так много сделавший для того, чтобы ее вернуть, казался едва ли не единственным близким (из находящихся в сознании), то с каждым новым днем чувство благодарности трансформировалось во что-то темное и отталкивающее. Неприятие, раздражение, обида… Обвинение.

В душе Мещерякова уже давно (и отчасти справедливо) обвиняла Александра в случившемся с ней. Но если с этим чувством она еще мирилась, то с осознанием того, что из-за ошибки «дяди Саши» в тюрьме из собственного тела и игрового процессора оказался единственный на земле парень, рискнувший ради нее жизнью… О-о-о, за это она едва ли не ненавидела своего «благодетеля». И хотя Оля старалась не давать волю чувствам, старалась скрывать свои эмоции, но копившиеся в душе неприязнь и раздражение прорывались все чаще, особенно в последние несколько дней. Всему виной были сны, из которых она запоминала далеко не все. Но и того, что она запомнила, хватало, чтобы понимать, какая опасность угрожает ее возлюбленному и какому риску он подвергается едва ли не ежедневно…

А ведь самым страшным здесь было понимание Александром происходящего. И то, что они оба ничего не могли изменить с падением в пропасть сердечной привязанности бездетного мужчины, в душе всегда мечтавшего стать отцом, и девушки, так отчаянно нуждавшейся в родителях…

– Дядя Саша… – От ее голоса вошедший в комнату чуть вздрогнул, услышав те привычные и родные интонации, что так его трогали. – Вы смогли что-то узнать? Хоть что-то?!

А вот в концовке вопроса прозвучали уже те самые отголоски обвинения и раздражения девушки, и Александр тяжело вздохнул:

– Немногое. Точнее, фактически ничего. Мы уже раз десять пробовали развернуть схему аварийного выхода, использовать новые варианты и каналы отключения игрового процесса, но каждый раз все просто… не работает. Банально отрубить электричество, изъяв резервные батареи капсулы, слишком опасно. Неоправданно опасно. Но не получается и войти в его игру с обычных капсул, отправить в нее другого персонажа. А ведь я готов!

Тут «интел» ни разу не лукавил, он действительно чувствовал огромную ответственность за паренька и был готов рискнуть ради него «погружением» в нестабильную виртуальную реальность. Но еще большую ответственность он испытывал за сироту из детского дома…

После недолгой паузы девушка спросила, причем откровенно ядовитым тоном:

– А что тогда удалось СДЕЛАТЬ?

Мужчина облегченно выдохнул, получив возможность хоть немного реабилитироваться.

– Мне удалось зайти в системные настройки и немного, скажем так, поэкспериментировать… Могу сказать, что кое-что мне действительно удалось! Скажем так, Рома теперь удачлив. Даже ОЧЕНЬ удачлив. И в пределах объективной истории любой поворот игрового процесса будет в его пользу. Снайперский выстрел навскидку? Да пожалуйста. Упала граната рядом и не взорвалась? Без проблем. Осечка автомата, направленного в его сторону? Запросто!

Однако должного эффекта наигранно бодрый спич Александра не возымел.

– А если сверху упадет авиабомба? Тоже мимо, никакого вреда? Но тогда почему я видела ЕГО кровь на руках?! Почему бинтовала ЕГО раны?!

Девушка, не осознавая происходящего, перешла на крик:

– А если под ударом окажется не он, а я, мой персонаж? Ему хватит везения спасти меня от очередного давящего траншеи танка? Что скажешь, дядя Саша?!

На последних словах девушка неосторожно дернулась, потеряла равновесие и неуклюже грохнулась на пол рядом с капсулой. Мужчина практически мгновенно подлетел, принялся помогать ей встать, но Мещерякова едва ли не оттолкнула его, а потом крепко ухватила за локоть и посмотрела прямо в глаза.