Сталинградская Богородица

На другом фронте, в Италии, против немцев собралось неизмеримо больше войск, чем в балканских партизанских отрядах. Полтора миллиона солдат и офицеров. Они удерживали полное превосходство в воздухе, танки и орудия считали тысячами. Но вся эта масса людей, брони, артиллерии увязла у «Зимней линии», построенной немцами и итальянскими фашистами по отрогам Апеннин. Она состояла из четырех полос обороны. Первая из них называлась «линией Густава», и в январе 1944 г. союзные армии попытались преодолеть ее. Три недели подряд на разных участках бросали в атаки дивизию за дивизией. Но враг простреливал горные склоны шквальным огнем. Ущелья и овраги, заросшие высокой травой, были усеяны минами, ловушками, замаскированными заграждениями из колючей проволоки. В атакующих частях оказалось повыбито до 80 % личного состава, и союзники прекратили операцию.

Второй штурм назначили на 15 февраля. Ключевое позицию на «линии Густава» занимал древний монастырь Монте-Кассино. 142 американских бомбардировщика высыпали на него 1150 тонн бомб, и от памятника архитектуры VI в. мало что осталось. Но для немецких пулеметчиков и минометчиков развалины были еще более удобными укреплениями, чем стены и башни. Атакующих по-прежнему ошпаривали огнем. Хотя американцы с англичанами уже сделали кое-какие выводы. На самых опасных участках бросали в сражение индусов, марокканцев, французов. На монастырь Монте-Кассино послали поляков, те самые части, которые вывели из России с армией Андерса. Теперь им довелось сражаться далеко от родины, класть головы вместо английских и американских солдатиков. Под Монте-Кассино польских голов полегло очень много, но монастырь они не взяли. Штурм захлебнулся.

Третий загрохотал 15 марта. Атаковали восемь дней подряд. Дивизии индусов и новозеландцев оказались при этом совсем растрепаны, их пришлось вывести на переформирование, но они все же сумели зацепиться за некоторые важные высотки. Четвертый штурм готовили полтора месяца. В ночь на 12 мая загрохотали 1600 орудий. Потом 5-я американская армия пустила вперед французов, 8-я британская – снова поляков. Дрались двое суток беспрерывно, днем и ночью, и на нескольких участках союзники овладели позициями «линии Густава». Кессельринг начал отводить войска на вторую полосу обороны. Она была еще сильнее, называлась «линией Гитлера».

Правда, сам Гитлер незадолго до штурма велел переименовать ее в «линию Зенгера» – вдруг все-таки не выдержит, падет? Что ж, переименование оказалось нелишним. Линиято была сильной, но англичане с американцами располагали почти неограниченными резервами. Когда те или иные соединения надрывались, их заменяли другими. У Кессельринга таких ресурсов не было. У него вообще не хватало немецких солдат, их приходилось ставить только на самые ответственные места, цементировать итальянских фашистов. После четырех штурмов в германских и итальянских батальонах осталось по 100–200 солдат. Эта жиденькая цепочка не выдержала.

23 мая поляки все еще бросались в самоубийственные атаки на Монте-Кассино, а на западном фланге, на морском побережье у Анцио, 6-й американский корпус генерала Траскота прошел через неприятельские боевые порядки. Союзные планы предусматривали именно такой вариант. Вливаясь в дыру, Траскот сразу же повернул свой корпус на восток. Двинулся на Вальмонтоне, перехватывая дороги отхода противника. Кессельринг скомандовал подчиненным немедленно бросать позиции, отступать. Но было ясно – приказ опоздал. Вся группа армий «С» попадала в кольцо. Чтобы замкнуть его, требовался лишь один день. Один день – и все! Полное уничтожение противника.

Но очередной раз случилось нечто непонятное. Командующий 5-й американской армией генерал Кларк вдруг приказал Траскоту повернуть не на восток, а на северо-запад, идти прямо на Рим. Тот выполнил. Немцы, кстати, подыграли. Объявили Рим «открытым городом». То есть по международным законам заранее оповещали, что оборонять его не будут. Американцы торжественно вступили на улицы Вечного города. А в это же время восточнее, в обход Рима, спешно ускользали остатки 10-й и 14-й армий Кессельринга, чудом спасшиеся от неминуемой гибели.

Проскочили, успели. Севернее Рима германо-итальянские колонны снова развернулись, восстановили фронт по «линии Тразимене». Она была слабенькой, окопчики на скорую руку. Но на этих окопчиках части Кессельринга опять сдерживали противника, отступая от рубежа к рубежу. Тем временем к ним подходили пополнения. А в тылу, возле Флоренции, уже строилась мощная «Готская линия».