Сталинградская Богородица

Тех, кому посчастливилось попасть в британский или американский плен, использовали для расчистки развалин в городах, ремонта дорог. Но вскоре последовало тайное указание Черчилля, что немецкие солдаты и офицеры могут пригодиться против русских. Им улучшили содержание, переодели в британскую форму, возобновили обычные военные занятия. Примерно то же было в американской зоне оккупации. Уже вскоре после победы пленных начали распускать по домам – сперва военнослужащих вермахта, потом и СС. На их основе принялись восстанавливать полицию, армейские структуры Западной Германии…

Зато как же смотрели на русских солдат – и в Германии, и по всей Европе! Нет, совсем не так, как на американцев или англичан. Впоследствии это оказалось погребено под нагромождениями грязных сплетен. Но ведь смотрели с колоссальным уважением! Как на эпических героев. Как на воинов не от мира сего. Да и было за что уважать их! Они сделали невозможное! А сами наши воины за годы войны очень заметно изменились. Взгляните на фотографии солдат и офицеров 41-го. Лица напряженные, поникшие. В глазах тоска и растерянность, невысказанный вопрос – «за что?». Их жаль. Они – жертвы… Но взгляните на лица 45-го! Бравые, бодрые, уверенные в себе. Мало того – одухотворенные! Победу добывали уже не те солдаты, которые начинали войну. Добывали другие. Победителями стали те, кто приходил на место погибших. А уцелевшие преображались внутренне, они тоже становились совсем другими.

Преобразилась и вся наша страна. Война стала для России карой за те гадости, в которые наш народ окунулся в ходе революции. Но она же стала и покаянием. А покаяние и очищение делают сильнее! Невероятно? Чудо? Но дело обстояло именно так! Россия начинала войну довольно отсталым государством «второго сорта», а завершала могучей мировой сверхдержавой!

В ходе всенародного подвига воскресла Русская православная церковь. Во время войны и в первые послевоенные годы в СССР было открыто более 14 тыс. храмов, 85 монастырей, 8 духовных семинарий, 2 академии. Сталин по-прежнему покровительствовал церкви. Еще в 1591 г. папский Рим и иезуиты сконструировали для православия страшного и коварного врага – Украинскую униатскую церковь. Но в ноябре 1944 г. умер униатский митрополит Украины Шептицкий – ярый русофоб, еще в Первую мировую войну работавший на Германию и Австро-Венгрию, и советское руководство «рекомендовало» униатам слиться с православной церковью. Преемник Шептицкого Слипый и еще несколько иерархов были осуждены за сотрудничество с оккупантами. Но значительная часть униатского духовенства в этот период тоже желала воссоединения церквей, хотела перейти под эгиду Московской патриархии – так же, как западные украинцы после нескольких веков разделения воссоединились с восточными собратьями. Сталин подобные настроения поддержал, и на Львовском соборе униатская церковь была ликвидирована.

И все-таки Сталин не сделал последний и решающий шаг для поворота России к прежним духовным ценностям. Находился на самой вершине своего авторитета, но не сделал. Не повернул открыто и официально народ к православию. Не отменил революционных установок марксизма-ленинизма. Не хотел ломать фундамент, на котором возвысился сам? Или не смог? Опасался потрясений в государстве, раскола в собственной партии? Или переоценивал сам идеологический фундамент? Придавал ему большее значение, чем он имел на самом деле? Как бы то ни было, процесс остался незавершенным.

Ну а символически завершить войну с Германией было решено Парадом Победы. Его наметили устроить в Берлине, договорились с англичанами и американцами. Нет, союзники еще раз покрутили хвостами. Маршировать по городу, который брали русские (и фактически маршировать под русским руководством), им не захотелось. В последний момент отказались. Хотя все это тоже получилось символично. На параде в поверженной вражеской столице прошагали только русские части, и сам он превратился в довольно малозначительное событие. Главный Парад Победы оказался только один. 24 июня в Москве, на Красной площади.

И опять он пришелся на один из величайших христианских праздников, на День Святой Троицы! По православной традиции это день торжества жизни. Храмы нарядно украшаются пышной зеленью березок, благоухают скошенной травой. Верующие на коленях читают особые молитвы, о ниспослании Святого Духа. Вряд ли Сталин назначил дату парада случайно, церковный календарь он хорошо знал. В храмах звонили праздничные колокола – а по Красной площади на великолепных лошадях гарцевали наши военачальники. Рокоссовский командовал парадом, Жуков принимал. Возносились молитвы в честь Святой Троицы, и в это же время величественно шагали сводные полки от всех советских фронтов и военно-морского флота.

Но и здесь сказалась незавершенность духовного поворота. Нацистские знамена в конце парада полетели к подножию не христианской, а идеологической «святыни». К Мавзолею Ленина. По иронии судьбы – большого друга Германии и политического авантюриста, помогавшего рушить Россию.