Сталинградский рубеж

А два часа спустя мы оказались перед фактом прорыва обороны дивизии Гуртьева, еще раньше обойденной с флангов. От Волги это было дальше, однако к западной части завода "Баррикады" немцы смогли подойти вплотную. Сибиряки 308-й стрелковой отбили за эти дни десятки атак, их стойкость и упорство им не изменили. Враг прорвался там, где в строю оставалось слишком мало бойцов.

Общее положение характеризует такая запись, сделанная в тот день в журнале боевых действий: "Части центрального участка израсходовали все свои резервы, плотность боевых порядков резко сократилась, образовались промежутки внутри полковых порядков..."

Опаснейший разрыв возник к исходу дня между дивизиями Гуртьева и Смехотворова (последняя обороняла вместе с 39-й гвардейской район завода "Красный Октябрь"). Вероятно, только из-за наступления темноты противник не успел им воспользоваться, и надо было во что бы то ни стало успеть ликвидировать этот разрыв за ночь. Между тем у Гуртьева не хватало сил и на ликвидацию брешей внутри фронта своей дивизии.

Оставалось одно - оттянуть к северу, в сторону "Баррикад", правый фланг 193-й дивизии Смехотворова. Приняв такое решение, командарм возложил на комдива 193-й ответственность и за восстановление локтевого контакта с соседом.

Но где сейчас этот соседский локоть, штаб армии сообщить Смехотворову не мог: связь с командным пунктом Гуртьева у нас нарушилась. После того как в направлении "Баррикад" безрезультатно ходили разведчики 193-й дивизии, генерал-майор Федор Никандрович Смехотворов попросил командующего разрешить ему отлучиться с КП, чтобы самому восстановить связь с соседом.

При иных обстоятельствах подобная просьба командира дивизии показалась бы странной. Но Чуйков сразу же дал "добро": нельзя было терять времени.

Генерал Смехотворов не собирался самолично разыскивать ближайшую роту соседней дивизии, занявшую где-то в развалинах круговую оборону. Взяв с собой нескольких автоматчиков, он дошел по берегу до КП полковника Гуртьева, познакомился с ним (встретиться раньше не было случая), сообщил, какое имеет приказание насчет своего правого фланга, и комдивы договорились, как практически восстановить стык. Людников, у которого было все же больше людей, им помог.

К утру разрыв успели перекрыть. Ночная рекогносцировка Смехотворова помогла это ускорить.

Тем временем сколачивался заслон на подступах к причалам армейской переправы - на Перекопской, Машинной, Мостовой и соседних улицах. Занять здесь оборону сделалось неотложной необходимостью: противник был угрожающе близко.

Прикрытие района переправы возлагалось на два малочисленных полка дивизии Жолудева, усиленные противотанковым артдивизионом и кое-какими мелкими подразделениями. В строй встал и весь личный состав дивизионных тылов, легкораненые служили резервом. Один из этих полков - 109-й гвардейский подполковника Омельченко - был последней частью, сражавшейся на территории Тракторного завода. Его остатки выходили отдельными группами к Волге, вывозились катерами и лодками на остров Зайцевский и, спешно переформированные, перебрасывались оттуда на новый рубеж.

Третий полк жолудевской дивизии - 118-й гвардейский подполковника Колобовникова - удалось пополнить прибывшим маршевым батальоном, и командарм подчинил его Людникову, с тем чтобы оставить на прежней позиции северо-западнее "Баррикад" - на Волховстроевской улице. Воздушнодесантники дрались за этот рубеж геройски, не раз контратаковали врага. Потом стало известно: одну из контратак возглавил и пал в ней смертью храбрых находившийся с полком военком штадива И. М. Сутырин. Он был из запаса, коренной волгарь, до войны - первый секретарь Костромского горкома партии.

А дивизию Горишного (пополнить ее сейчас было нечем) пришлось свести пока в один условный полк, соответствовавший скорее батальону. Высвободившиеся штабы двух полков отправились за Волгу, чтобы принять там новый личный состав. Укомплектование было обещано быстрое, без исключения дивизии из списков армии.

* * *

До боя за причалы армейской переправы дело не дошло. Но в пределы завода "Баррикады" гитлеровцы вторглись - помешать этому у нас не хватало сил. У врага же не хватало их на то, чтобы продвигаться дальше напролом, полностью овладеть заводом. Здесь, на "Баррикадах", сказалось, как измотали мы противника за эти дни, здесь наступил кризис "генерального штурма".

По нашим подсчетам (вероятно, не вполне точным, но, думаю, близким к истине), за 17 октября немцы потеряли еще до двух тысяч солдат, еще до сорока танков. Да и не танки уже решали исход боя, когда борьба переносилась в коробки полуразрушенных цехов, в загроможденные металлом заводские дворы. Тут и свою авиацию, без которой они наступать не привыкли, фашисты могли использовать весьма ограниченно - вступил в свои права ближний бой.