Сталинградский рубеж

А 87-я дивизия полковника А. И. Казарцева уже несколько дней действовала в составе трех сводных батальонов. Заместитель командующего фронтом Ф. И. Голиков, который по-прежнему находился в войсках нашей армии, помогая организовать управление ими в соответствии с требованиями обстановки, подчинил Казарцеву части, оборонявшиеся между городским аэродромом и кладбищем. Так образовалась еще одна оперативная группа, весьма скромная по численности и действовавшая в таком составе недолго.

Состояние остальных наших дивизий (кроме двух левофланговых - 35-й гвардейской и прибывшей совсем недавно 244-й) было не лучше. Угрожающее положение на центральном участке заставило перебросить сюда и придать 23-му танковому корпусу некоторые батальоны из группы Горохова. Это, однако, помогло лишь сдерживать противника. Стабилизировать положение в центре сил не хватало, и линия фронта медленно сдвигалась все ближе к городу.

Не меньше тревожил и левый фланг. Продолжая упорные атаки в направлении Ельшанки и Купоросного, враг постепенно продвигался там к Волге. Полоска берега, соединявшая нас с 64-й армией, становилась все уже.

Крайней на левом фланге была дивизия генерал-майора Глазкова. Гвардейцы-воздушнодесантники четвертые сутки отбивали атаки противника и днем и ночью. Особенно отличился 101-й стрелковый полк подполковника А. А. Герасимова. Это его бронебойщики во главе с однофамильцем командира полка политруком Иннокентием Герасимовым за один бой вывели из строя девятнадцать фашистских танков, не дав им прорваться к Садовой вдоль линии железной дороги. Иннокентий Герасимов одним из первых среди защитников Сталинграда был удостоен звания Героя Советского Союза.

Филипп Иванович Голиков сообщил, что нам передается из 64-й армии еще одна танковая бригада - 6-я гвардейская (не следует путать ее с 6-й танковой, вошедшей в состав армии раньше). Одновременно 62-й армии переподчинялась малочисленная 10-я стрелковая бригада - как резерв командарма.

Гвардейскую танковую бригаду мы немедленно выдвинули на центральный участок, примерно туда, где сражалась геройская девяносто девятая. А 10-я стрелковая (задержаться в резерве она никак не могла) была введена в бой на левом фланге. Ее бросили на поддержку 244-й дивизии полковника Афанасьева, которая накануне сумела немного оттеснить противника и готовилась вновь его контратаковать. Эти контратаки имели целью ослабить нажим на дивизию Глазкова.

Наступивший новый боевой день - 8 сентября - сложился, однако, не так, как мы планировали.

Утром с командного пункта 35-й гвардейской дивизии донесли, что она ведет тяжелый бой, отражая массированные танковые атаки и подвергаясь сильным ударам с воздуха. Подробности передать не успели: связь прервалась. Не сразу дошло до нас и то, что командир дивизии генерал Глазков - он находился в полку Герасимова - тяжело ранен.

Посланный из дивизии офицер связи до Мамаева кургана не добрался. Представителю штарма, выехавшему в тридцать пятую, - насколько помню, это был старший лейтенант Семиков - в пути повезло больше. Как выяснилось, за минувшие часы генерал-майор Глазков получил одно за другим несколько ранений - и осколками мин, и осколками авиабомб, но продолжал до последнего, смертельного ранения управлять боем.

Он пал в ту пору Сталинградской битвы, когда все складывалось для нас крайне неблагоприятно. Но гвардейцы 35-й дивизии - всем тем, что они сделали под командованием генерала Василия Андреевича Глазкова, - уже внесли в нашу грядущую победу у Волги свой весомый вклад.

Дивизию возглавил замкомдива полковник В. П. Дубянский. Враг наседал, полки несли большие потери, связь с ними поддерживалась с трудом. Гитлеровцы с двух сторон обходили обороняемый взводом разведчиков дивизионный КП. Но гвардейцам не изменяла их отменная стойкость, и Дубянский, несмотря ни на что, не считал себя вправе перенести командный пункт в другое место без разрешения штаба армии, получить которое долго не мог из-за отсутствия связи.

Потом обстановка сделала необходимым не только перенос КП, но и отвод сильно поредевшей дивизии на городской оборонительный обвод - иначе враг неизбежно окружил бы и уничтожил ее по частям. К исходу дня левый фланг 35-й дивизии, а следовательно, и левый фланг армии находился в трех-четырех километрах от Волги. При этом настоящего локтевого контакта с 64-й армией фактически уже не было, так как ее правофланговая дивизия - 36-я гвардейская, понеся большие потери, тоже отошла на новые позиции.

У Дубянского насчитывалось теперь, вместе с дивизионными тылами, не больше тысячи пятисот человек. В основном это был полк Герасимова. Однако и в таком составе 35-я гвардейская дивизия представляла собой на левом краю нашей обороны то ядро, вокруг которого целесообразно было группировать еще более ослабленные части. Поэтому мы подчинили новому комдиву 35-й подразделения 131-й стрелковой дивизии полковника М. А. Песочина, а также 10-ю стрелковую бригаду.