Сталинские войны: от мировой войны до холодной, 1939–1953

Что касается живой силы для фронта, то к концу 1941 года первоначальная пятимиллионная Красная Армия была практически уничтожена немцами. Однако, Советы готовились к войне за десятилетие до того, или более, и 14 миллионов гражданского населения прошло базовую военную подготовку. Советская власть оказалась способной призвать пять миллионов резервистов в начале войны и в конце 1941 года.

Красная Армия насчитывала 8 миллионов человек. В 1942 году численность выросла до 11 миллионов человек, несмотря на большие потери этого года. Во время сталинградского контрнаступления Красная Армия была в состоянии выставить атакующие силы численностью в 90 полностью укомплектованных свежих дивизий только для операции Уран. Живая сила Красной Армии, как это было отмечено, включала миллион советских женщин, около половины которых находились на фронте и участвовали в сражениях.

Достигнуты ли большие успехи советской мобилизации человеческих и материальных ресурсов благодаря Сталину, или вопреки ему? Сделали ли централизация и директивы сталинского государства возможными экономическое возрождение военного времени, или это позволила осуществить децентрализация и введение элементов рыночной экономики? Обеспечило ли планирование работу в военное время, или это достигнуто импровизацией и индивидуальной инициативой? Какая система лучше, и какая модель управления обеспечивает наилучшие преобразования?

Дебаты ведутся, но одна вещь ясна: это сталинская власть подорвала естественное развитие производства и разрушила экономически важные преобразования, подменив их плохими решениями. Его экономические эксперты вмешивались в производство, когда он считал это необходимым для достижения своих целей. Но обычно его роль ограничивалась поддержкой приоритета снабжения военных, даже ценой значительного снижения жизненного уровня населения.

Ведётся полемика о значении западной помощи для Советов в военное время. Между 1941-1945 годами западные союзники отправили в СССР около 10% ресурсов, необходимых для экономики военного времени. Например, США по программе ленд-лиза поставили 360.000 грузовиков, 43.000 джипов, 2000 локомотивов и 11.000 железнодорожных вагонов, сделав Красную Армию более мобильной, чем немецкая, и значительно менее зависимой от гужевого транспорта. Канадская и американская еда позволила прокормить треть советского населения в ходе войны.

Австралия посылала тысячи овечьих шкур для одежды Красной Армии во время зимних кампаний. Советы постоянно жаловались на срыв западом исполнения обязательств по поставкам, и в ходе первых лет войны эти жалобы «публично разливались по всей арене». Но в целом Советы были весьма чрезмерны («тошнотворны»?) в своих благодарностях за западную поддержку. Различные договоры по поставкам были опубликованы в прессе, как и многие факты индивидуальной западной помощи. Ближе к концу войны советская власть стала сообщать своим гражданам размеры поддержки, которую она получала.

БОльшая часть этой помощи стала поступать после Сталинграда. Таким образом главная роль помощи состояла в том, чтобы способствовать победе скорее таким образом, чтобы государство не потерпело поражения. С другой стороны, как указал Марк Харрисон, территориальные и экономические потери середины 1942 года означали, что советская экономика находится «на острие ножа» и ей грозит крах. По поставкам существовали решительные разногласия, включая проблему ограничения западной помощи в 1941-1942 годах.

Важно было повысить моральный дух Советов, подготавливая политический альянс с западом, чтобы показать, что СССР не останется одинок в борьбе против Оси. Антигитлеровская коалиция, как называли этот союз Советы, также давала надежду на мирное будущее. В своих речах военного времени Сталин талантливо играл на народных надеждах и в сторону свои страхи и разочарования относительно англо-американских союзников, и был охвачен идеями, что после войны, когда наступит мирное время, Великий Альянс буде охранять послевоенный мир, новый безопасный порядок, где Советский Союз будет играть ведущую роль в его поддержании и контроле.

Глава 6: «Политика войны: Сталин, Черчилль и Рузвельт».

С самого начала Сталин рассматривал войну с Гитлером, как политическое и дипломатическое состязание так же, как и военную схватку. Победу в войне и мир после неё можно было получить выиграв сражения не только на полях войны, но и через политические союзы, сформированные каждой стороной. Для Сталина Великий Альянс с Британией и США был не столько политическим союзом, сколько военной коалицией. До середины 1943 года сталинские дипломатические усилия внутри Великого Альянса были сфокусированы на гарантии того, чтобы Гитлер и антикоммунистические элементы внутри Британии и США не добились успеха в расколе советско-западной коалиции.