Сталинский 37-й. Лабиринты заговоров

В нем сообщалось, что в текущем году НКВД раскрыл несколько «террористических групп» в Москве, Ленинграде, Горьком, Минске, Киеве, Баку и других городах. Ими руководил, направлял деятельность троцкистско-зиновьевский блок, созданный в 1932 году, в составе: от зиновьевцев - Зиновьев, Каменев, Бакаев, Куклин, от троцкистов - Смирнов И.Н., Мрачковский, Тер-Ваганян».

На открытом судебном процессе, состоявшемся 19-24 августа 1936 года по делу «антисоветского объединенного центра» («Процесс 16») были представлены Зиновьев, Каменев, Евдокимов, Бакаев, И. Смирнов, С. Мрачковский, доставленные из политизоляторов. Из ссылки привезли Тер-Ваганяна. Заместитель директора челябинского завода «Магнезит» Е. Дрейцер, бывший заведующий секретариатом ИККИ И. Рейнгольд, сотрудник Наркомата внешней торговли Э. Гольцман были арестованы в мае - июле. Среди арестованных агентов Троцкого были Фриц-Давид, В. Ольберг, К. Берман-Юрин, М.И. Лурье и Н.Л. Лурье.

Суд прошел в Октябрьском зале Дома Союзов. Судьи расположились в массивных креслах, украшенных государственными гербами, за длинным столом, накрытым красной скатертью. Подсудимые сидели за деревянной перегородкой с правой стороны. По бокам и сзади них стояли красноармейцы с винтовками, с примкнутыми штыками. Позади была дверь, за которой находились буфет и комната, где в перерывах подсудимые отдыхали.

Процесс открылся в 12 часов дня. Он проходил при открытых дверях в присутствии зрителей и почти тридцати иностранных журналистов и дипломатов. Представшая на нем группа боевиков и их руководителей и по понятиям того времени, и по современным являлись террористической. Обвиняемые отвечали на вопросы председателя суда довольно лаконично. Почти с подчеркнутой «скромностью».

Государственным обвинителем был Генеральный прокурор Союза ССР Вышинский. В эти дни Сталина в Москве не было. Еще перед началом процесса он, как обычно, уехал в отпуск в Сочи. И 17 августа Ежов и Каганович сообщили ему шифрограммой: «Из представителей печати на процесс допускаются: а) редакторы крупнейших центральных газет, корреспонденты «Правды» и «Известий»; б) работники ИККИ и корреспонденты для обслуживания иностранных коммунистических работников печати; в) корреспонденты иностранной буржуазной печати. Просятся некоторые посольства. Считаем возможным выдать билеты лишь для послов - персонально».

Ответ из Сочи пришел на следующий день: «Согласен. Сталин». Поздним вечером 19 августа Сталин получил новую шифрограмму от Ежова и Кагановича: «Зиновьев заявил, что он целиком подтверждает показания Бакаева о том, что последний докладывал Зиновьеву о подготовке террористического акта над Кировым, о непосредственном исполнителе Николаеве…»

Как и некоторые другие обвиняемые, один из ближайших соратников Зиновьева Евдокимов уже проходил в числе главных обвиняемых по делу «московского центра» в 1935 году. Но на судебном процессе 36-го года вскрылись новые обстоятельства.

Впрочем, приведем текст из стенограммы процесса. Исследуя фрагмент о совещании на квартире Каменева, Вышинский задает подсудимому вопрос: «Так прямо и говорилось - «форсировать убийство Кирова»?

« Евдокимов : Да, так и говорилось…С этой целью осенью 1934 года Бакаев поехал в Ленинград проверить, как идет подготовка террористического акта против Сергея Мироновича Кирова ленинградскими террористами. Эти террористические группы установили слежку за Сергеем Мироновичем Кировым и выжидали удобного момента, чтобы совершить террористический акт».

Повторим, что перед арестом Бакаев работал управляющим Главэнергосети. Другой ближайший соратник Зиновьева Евдокимов, бывший член ЦК и один из лидеров «новой оппозиции», дважды исключавшийся и восстанавливавшийся в партии, накануне ареста занимал должность начальника Главного управления молочной промышленности.

« Вышинский

: Убийство Сергея Мироновича Кирова было подготовлено центром?

Евдокимов : Да.

Вышинский : Вы лично принимали участие в этой подготовке?

Евдокимов : Да.

Вышинский : Вместе с вами принимали участие в подготовке Зиновьев и Каменев?

Евдокимов : Да.

Вышинский : По поручению центра Бакаев ездил в Ленинград проверять ход подготовки там на месте?

Евдокимов : Да».

Конечно, подсудимые не горели желанием обнажать свою душу, в ней не было раскаяния. Но можно ли обвинить представителя обвинения в том, что он удовлетворялся лишь лаконичным «Да». Видимо, это надоедает, и он обращается к Бакаеву.

" Вышинский : Вы в Ленинграде виделись с Николаевым?

Бакаев : Да.

Вышинский

: По поводу убийства С.М. Кирова договаривались?

Бакаев : Мне не нужно было договариваться, потому что директива об убийстве была дана Зиновьевым и Каменевым.

Вышинский : Но вам говорил Николаев, что он решил совершить убийство Кирова?

Бакаев : Говорил он и другие террористы - Левин, Мандельштам, Котолынов, Румянцев.

Вышинский : Разговор был об убийстве Кирова?

Вышинский : Он проявил свою решимость. А вы как относились к этому?

Бакаев : Положительно».