Сталинский 37-й. Лабиринты заговоров

Приход к власти Гитлера обнадеживал; больше того, он служил примером. Однако бывший подпоручик был плохой оратор и не мог рассчитывать на то, что сумеет повторить успех удачливого ефрейтора. Необходим был иной путь. Нащупывая его, именно в год прихода Гитлера к власти Тухачевский вовлек в заговор наиболее значимые фигуры.

Это осело в его памяти, и симптоматично, что к лету 1933 года он относит вербовку Корка. Он писал в показаниях: «Я сообщил Корку, что имею связь с Троцким и правыми, и поставил ему задачу вербовать новых членов в МВО… Примерно к этому же времени относится и завербование мною в состав заговора Вакулича… Я указал Вакуличу на мою связь с правыми и троцкистами и поручил ему дальнейшую вербовку участников заговора.

По возвращении с Дальнего Востока Путны и Горбачева (заместителя командующего Московским округом B.C. Горбачева. - К. Р.), кажется, это было в 1933 году, я разговаривал с каждым из них в отдельности. Путна быстро признал, что он связан с Троцким и со Смирновым. Я предложил ему вступить в заговор, сказав, что по этому вопросу имеются прямые указания Троцкого. Путна сразу же согласился».

Вступление в группу Тухачевского бывшего прапорщика царской армии литовца Витовта Путны имело практическую значимость. «В дальнейшем, - писал Тухачевский в конце мая 1937 года, - при его назначении военным атташе, перед ним была поставлена задача держать связь между Троцким и центром военно-троцкистского заговора . Если не ошибаюсь, около этого же времени я имел разговор со Смирновым И.Н., который сказал мне, что он по директивам Троцкого стремится дезорганизовать подготовку мобилизации промышленности в области производства снарядов».

К этому времени он относит и вовлечение в состав своей группы заместителя командующего МВО Бориса Горбачева. Тухачевский пишет: «На мое приглашение вступить в ряды заговора он ответил согласием, сообщил, что им организуется так называемый дворцовый переворот и что у него есть связь с Петерсоном, комендантом Кремля, Егоровым, начальником школы ВЦИК, а также с Енукидзе».

Впрочем, в курьерах у заговорщиков недостатка не было. Еще осенью 1932 года корреспондент ТАСС Ромм вывез за границу письмо Радека, запросившего директиву Троцкого об идее создания «параллельного центра». Проездом, с Берлинского вокзала, Ромм переслал книгу с вмонтированным в нее письмом, бандеролью до востребования, «в один из берлинских почтамтов». В конце июля следующего года спецкор ТАСС Ромм в очередной раз встретился с Львом Седовым. Встреча произошла в Париже, в кафе на бульваре Монпарнас. Оттуда они отправились в Булонский лес, где курьера ждал сам Троцкий.

На этой встрече Лейба Бронштейн подтвердил свое согласие на образование

параллельного центра при условии, что этот центр «не будет бездействующим». На процессе 1937 года Ромм свидетельствовал: в разговоре Троцкий подчеркивал, «что в данный момент особое значение приобретает не только террор, но и вредительская деятельность в народном хозяйстве вообще».

Указав собеседнику на то, что в этом вопросе есть колебания в связи с возможными жертвами, Троцкий сказал: «Надо понять, что человеческие жертвы при вредительских актах неизбежны и что основная цель - это через ряд вредительских актов подорвать доверие к сталинской пятилетке». Свои поучения Троцкий подкрепил удачной латинской цитатой: «Чего не излечивают лекарства, то излечивает железо, чего не излечивает железо, то излечивает огонь».

Напутствуемый этой многозначительной фразой, троцкистский курьер увез для передачи Радеку роман Новикова-Прибоя «Цусима» с вделанным в переплет письмом. Конечно, выбор книги тоже не был случайным. Поражение русского флота в войне с Японией являлось намеком на будущее, ожидавшее Сталина и его окружение.

Радек получил директиву «из Парижа» в августе. На процессе 1937 года Пятаков говорил: «Радек сообщил мне… что Троцкий ультимативно ставит вопрос о сохранении полного единства блока с зиновьевцами, так как никаких расхождений у нас с ними нет, поскольку террористическо-вредительская платформа принята».

Напутствуя спецкора ТАСС, Троцкий не забыл послать с ним «привет» и главе военного заговора. Тухачевский писал в камере: «Примерно в этот же период, т. е. в 1933-1934 годы, ко мне в Москве зашел Ромм и передал, что должен сообщить мне новое задание Троцкого.

Троцкий указывал, что нельзя ограничиваться только вербовкой и организацией кадров, что нужна более действенная программа, что германский фашизм окажет троцкистам помощь в борьбе с руководством Сталина и что поэтому военный заговор должен снабжать данными германский генеральный штаб, а также работавший с ним рука об руку японский генеральный штаб, проводить вредительство в армии, готовить диверсии и террористические акты против членов правительства. Эти установки Троцкого я сообщил нашему центру заговора».