Сталинский 37-й. Лабиринты заговоров

Он не выбирал слова с привычной тщательностью и даже не пытался удержать направление своего выступления. Его мысль развивалась свободно, как течет не выбирающий русло поток, естественно обходящий препятствия. Разве так говорил бы он, если бы обвинения в заговоре были сфальсифицированы и заранее обдуманы? Неужели бы он не нашел слов, раскаленным железом разящих? Вместо этого он скрупулезно взвешивает случившееся на весах почти житейской логики, стремясь отделить зерна от плевел. Он ищет допущенные просчеты, ошибки, которые надлежало исправить.

Он продолжал, как бы размышляя вслух: «Еще недостаток - в отношении проверки людей сверху. Не проверяют. Мы для чего создали генеральный штаб? Для того, чтобы он проверял командующих округами. А чем он занимался?»

Сталин говорил об элементарных вещах, которые должны быть аксиомой для любого дела, а уж тем более, для армии. Но ведь люди часто не понимают элементарного. Сонмы историков не могли постигнуть логику поступков Сталина. Сводя их суть до примитивного воззрения недалеких обывателей, они оказались не способными увидеть действительные события иначе, чем глазами подловатого мужичка Хрущева.

Останавливаясь на роли Генерального штаба, который по классическому определению должен быть мозгом армии, Сталин говорит об ответственности. Он подчеркивал: «Генштаб должен знать все, если он хочет действительно практически руководить делом. Я не вижу признаков того, чтобы Генштаб стоял на высоте с точки зрения подбора людей.

Дальше. Не обращали достаточного внимания, по-моему, на дело назначения на посты начальствующего состава. Вы смотрите, что получается. Ведь очень важным вопросом является, как расставить кадры. В военном деле принято так: есть приказ - должен подчиниться.

Если во главе этого дела стоит мерзавец, он может все запутать… Военная дисциплина строже, чем дисциплина в партии. Человека назначают на пост, он командует, он главная сила, его должны слушаться все. Тут надо проявлять особую осторожность при назначении людей».

Итак, он снова говорил о кадрах. Это был тот больной нерв, который тревожил его все эти годы. И этот вопрос не мог не волновать его: «Так же не обращали должного внимания на то, что на посту начальника командного управления подряд за ряд лет сидели: Гарькавый, Савицкий, Фельдман, Ефимов.

…У них какая уловка практиковалась? Требуется военный атташе, представляют семь кандидатур, шесть дураков и один свой, он среди дураков выглядит умницей (смех). Возвращают бумаги на этих шесть человек - не годятся, а седьмого посылают.

У них было много возможностей. Когда представляются кандидатуры шестнадцати дураков и одного умного, поневоле его подпишешь. На это дело нужно обратить особое внимание».

Он привел примеры того, как на начальственные должности назначались пьяницы, но люди с «выправкой». Но могли ли эти «полководцы», входившие в состав заговора военных, заслонить страну в 1941 году? Много ли потерял народ, лишившись таких «талантливых» людей?

Повторим, что к моменту выступления Сталина их было арестовано около 400 человек, примкнувших к заговору. И в том, что такой группе было по силам свержение правительства, не может быть сомнений. Когда Ельцин громил законный «парламент», избранный населением страны, он обошелся лишь пятью офицерами-танкистами, расстрелявшими из орудий здание Верховного Совета.

Сталин не был намерен героизировать заговорщиков. Комментируя их замыслы, он иронически указывает: «Если бы вы прочитали их план, как они хотели захватить Кремль, как они хотели обмануть школу ВЦИК. Одних они хотели обмануть, сунуть в одно место, других - в другое, третьих - в третье и сказать, чтобы охраняли Кремль, что надо защищать Кремль, а внутри они должны были арестовать правительство. Днем, конечно, лучше, когда собираются арестовывать, но как это можно сделать днем?…Люди начнут стрелять, а это опасно. Поэтому решили лучше ночью ( смех ). Но ночью тоже опасно, опять начнут стрелять».

Практически он интерпретировал показания комкора Корка, зафиксированные в протоколе допроса от 26 мая. Конечно, он умышленно оттенял деревенскую примитивность замыслов заговорщиков, не имевших политической базы и рассчитывавших лишь на банальный путч:

«Слабенькие, несчастные люди, оторванные от народных масс, не рассчитывающие на поддержку народа, на поддержку армии. Боящиеся армии и прятавшиеся от армии и от народа. Они рассчитывали на германцев и на всякие махинации: как бы школу ВЦИК в Кремле надуть, как бы охрану надуть, шум в гарнизоне произвести. На армию они не рассчитывали, вот в чем их слабость. В этом же наша сила.

Говорят, как же - такая масса командного состава выбывает из строя. Я вижу кое у кого смущение, как их заменить.

Голоса : Чепуха, чудесные люди есть.

Сталин : В нашей армии непочатый край талантов. В нашей стране, в нашей партии, в нашей армии непочатый край талантов. Не надо бояться выдвигать людей, смелее выдвигайте снизу…».