Сталинский 37-й. Лабиринты заговоров

Симптоматично, что такое восхваление чекистов в первую очередь исходило от «людей еврейского происхождения». Театры, словно соревнуясь, ставили героические пьесы о том, как чекисты «перековывают» в лагерях и на стройках пятилеток вчерашних уголовников, кулаков и вредителей. «Нашумевший спектакль по пьесе Николая Погодина «Аристократы» критики называли гимном ГПУ». О «Чекистах» Михаила Козакова Андрей Платонов писал: «У автора должна быть не только личная уверенность в своих литературных способностях, не только творческая смелость, но и фактическое, доказанное в работе наличие этих качеств…»

Платонов не ошибался. Еврейская интеллигенция не ограничивалась театральной практикой. Творческие контакты перерастали в профессиональные. Вадим Кожинов констатирует: «Среди деятелей литературы того времени было немало людей, имевших опыт работы в ВЧК-ОГПУ-НКВД, скажем, И.Э. Бабель, О.М. Брик, А. Веселый (Н.И. Кочкуров), Б. Волин (Б.М. Фрадкин), И.Ф. Жига, Г. Лелевич (А.Г. Калмасон), Н.Г. Свирин, А.И. Тарасов-Родионов и т. д.».

Упомянутый в этом списке следователь Осип Брик был другом зампреда ОГПУ Я.С. Агранова (Янкеля Шмаевича Соренсона), который являлся далеко не ординарной фигурой в карательном ведомстве. Сын мещанина, имевший 4-классное образование, Яков Агранов оказался как раз специалистом по интеллигенции.

Повторим, что еще в 20-х годах он готовил процессы правых эсеров, Промпартии и Трудовой крестьянской партии. Он курировал следствие по делу «тактического центра», в результате которого расстреляли 87 участников процесса, в частности, поэта Н. Гумилева. Именно Агранову было поручено и составление списков, на основании которых были высланы из РСФСР Бердяев, Лосский, Осоргин и другие представители «старой интеллигенции».

«Интеллектуал» Янкель Шмаевич пребывал на дружеской ноге и с новой интеллигенцией - членами РАППа, ЛЕФа: Авербахом, Пильняком, Бриками, Мандельштамом. Есть версия, что это он организовал самоубийство Маяковского. Правда, только версия, но совершенно точно известно, что приказ на арест еврейского поэта Осипа Мандельштама отдал именно Яков Агранов.

То, что в еврейской среде культивировалось особое, почти восторженное отношение к профессионалам карательного ведомства, определилось почти закономерно. Если в 1933 году, в сравнении с периодом перед Первой мировой войной, население столицы выросло лишь в два с небольшим раза, то число евреев увеличилось в 40 раз. Их проживало теперь в Москве 241,7 тысячи.

Конечно, из этой массы людей, приехавших в столицу из национальных «местечек», не все обладали достаточными способностями, чтобы податься в ряды «гениальных» писателей, композиторов или влиятельных корифеев торговли. Поэтому приехавшие шли в политику и к чиновничьим креслам различных наркоматов, множа кадры антисталинской оппозиции. Но многие еще во время Гражданской войны связали свою судьбу с карательными структурами как в Москве, так и в других регионах страны.

На протяжении более полувека роль и участие евреев в репрессиях довоенного периода, в том числе и в событиях тридцать седьмого года, упорно замалчивалась. Но затем появилась другая тенденция: трактовать репрессии тридцатых годов чуть ли не как «антисемитскую акцию». Конечно, это не так.

Точнее, все было наоборот. Вплоть до 1938 года именно евреи играли ведущую роль в репрессивных акциях, и не только в Москве.

Опубликованный в 1993 году «Сборник документов из истории НКВД УССР» свидетельствует, что «на Украине евреи играли в репрессивных органах безусловно преобладающую роль». Особенность состоит лишь в том, что «репрессируемые руководящие деятели еврейского происхождения нередко тут же «заменялись» такими же, что опрокидывает версию об антисемитизме. Как раз умалчивание «еврейского следа» в репрессиях и стало основной причиной исторической и идеологической фальсификации событий «большой чистки».

В исследовании «Россия, век XX» В. Кожинов приводит оценку роли евреев в репрессиях, ссылаясь на книгу интересного автора Евгении Альбац, посвятившей свою работу «беспощадному обличению ВЧК-ОГПУ-НКВД-КГБ, которые, по ее определению, уже с 1917 года осуществляли геноцид в отношении собственного народа».

Она особо отмечала, что в НКВД «было много евреев», ибо революция подняла на поверхность, как определила Альбац, «все самое мерзкое… вынесла на простор Отечества именно подонков народа (в данном случае еврейского. - В. К.). И в НКВД, на эту кровавую работу, пришли те, для кого она была возможностью самоутвердиться, ощутить свою власть». Евреи, «трудившиеся в органах, - утверждает Альбац, - были лучше образованны… а поэтому быстрее продвигались по служебной лестнице, да еще благодаря своему генетическому страху особо усердствовали, опасаясь, что их уличат в «мягкости» к своим… Расплата наступила скорее, чем они предполагали».