Сталкер. Рагнарёк районного масштаба

Прием был обычным. УАЗ затормозил у КПП с будкой, я предъявил предписание и командировочный. Солдат что-то пробубнил в телефон, и меня отправили в секретариат. Бывший пионерлагерь, где размещались защитники отечества от Зоны, был аккуратно выметен и покрашен. Праздношатающейся солдатни не было, как отечественной, так и импортной. Вокруг царила атмосфера порядка и дисциплины. У здания администрации стоял бывший пионер с горном, которого заботливые руки местных умельцев попытались с помощью гипса и цемента подновить. Но то ли таланта не было, то ли Зона сказывалась – получился такой уродец с галстуком и горном в руках, что, кроме спазма в мочевом пузыре, никаких эмоций не возникало. В нужной комнате меня встретила молодая особа в гражданском, которая так томно на меня глянула, что жить захотелось еще сильнее. Звали ее Таня.

– Я вам все отметки проставила, теперь вам к коменданту, он в казарме. Удачи. – И опять такой взгляд маслянистых карих глаз.

– До вечера, солнышко, – расплылся я в дурацкой улыбке, пытаясь нарисовать на лице самую мужественную маску.

– Я согласна!

Окрыленный перспективой и прочими мыслями, я упорхал на поиски коменданта. Под казармы были переделаны корпуса, где раньше жили пионеры. Для иностранцев специально построили новые щитовые домики, и вся часть из-за этого как бы была разделена на две части: новую и старую, а между ними было здание бывшего кинотеатра, где сегодня поселились клуб для офицеров и кабачок для солдат. Кстати, в кабачке я и нашел коменданта. Прочитав бумаги, он покряхтел, явно показывая, как не вовремя я к нему попал, но делать было нечего, и он повел меня в неизвестность.

– Надолго к нам?

– Да как получится, работа будет – останусь. – Солнышко припекало, мысли о Танечке грели сердце, мелкие пичужки чирикали. Одним словом, вот оно, счастье.

– Работа будет, если не дурак. А ты, как я вижу, не дурак. На работу дураков в такие структуры не берут. Даже мясниками.

– Кем, простите? – я действительно не понял.

– А! Ты не в курсе? Хотя вид у тебя не салабона, а битого сталкера, – он оценивающе просканировал меня с головы до ног. – Терминология у нас такая. Есть просто сталкеры, они арты таскают, ну всякую пакость из Зоны. Понял?

Я кивнул. А что ему говорить? Что сталкер иногда и наемным убийцей не брезгует подработать, и следопытом, и носильщиком, и наемником?

– Так вот, то просто сталкеры. А есть мясники, они только за биоматериалом охотятся. Нет, они артефакты подбирают, но это как бы побочно. Главное – мясо, – и он ткнул в небо своим толстеньким, сытеньким пальцем.

– Ага, теперь понял. Просто у нас с той стороны Зоны такой терминологии нет.

– Ну нет – значит, будет. Все, пришли. Вот твои подельники и экскурсоводы на сегодня.

У казармы стояли два бравых, таких понтовых ухаря, которые сразу отрекомендовали себя Шухардом и Белоснежкой, и что, мол, они бойцы опытные и все мне покажут. Показали!

Свое выступление они начали сразу, как только казанка ткнулась в противоположный берег реки Припять у деревни Плютовищи. Белоснежка как истинный спецназер выпрыгнул на берег, занял позицию, встав на одно колено, поводил из стороны в сторону автоматом и успокоился. Шухард прикрывал его с лодки. Я курил и в цирке не участвовал, изображал новичка и салабона. Мне же сразу сказали, мол, ты, турист, не мешай.

Берег был спокоен, и бойцы расслабились, Белоснежка повернулся к лодке, протянул руку за швартовочным концом и замер. В его глазах застыли детское недоумение и испуг. А вот за его спиной застыл, вырисовываясь из воздуха, огроменный кровосос, который своей лапой насквозь пропорол тело военстала. Шухард от неожиданности с каким-то странным подвыванием свалился в лодку, но, надо отдать ему должное, оружие не выпустил и короткой очередью снес полбашки сначала мутанту, а потом и Белоснежке. Слава Черному сталкеру, что тот уже помер. Данное происшествие еще раз показало, что халатность военных не знает границ. И даже смерть напарника не прибавила ума. Зато показала все, на что способны злобные дети в военной форме. Шухи недолго оплакивал друга, его хватило ровно на столько, сколько он обирал тело погибшего, аккуратно вычищая ему карманы. Затем не менее скрупулезно отрезал у кровососа щупальца и убрал их в контейнер.

– Учись, студент, – это он говорил мне. – Мародерство в Зоне – это не грех, это трофей. Мертвому оно на хрен не упало, а живого спасет.

Все «нажитое непосильным трудом» военстал Шухард таскать не стал, а под корень поваленного дерева спрятал. Это своего рода еще один урок был.

– Запомни, бродяга. Схрон в Зоне – главное и неприкосновенное. Они, схроны, грамотно расположенные на местности, могут жизнь спасти или сильно ее облегчить.