Стальная: по пути пророчества

Дома, глирт стянул с меня пальто и подтолкнул к гостиной. Выползший было встречать нас, Матик, что-то почуяв, счел благоразумный не попадаться на глаза Франчиасу, и на цыпочках проскользнул на кухню. Я бы сама не отказалась залезть под стол, однако в моем возрасте это как-то не солидно.

— Сядь, Нина, — голос нового Франчиаса оказался глубоким и сильным, с небольшой хрипотцой.

— Я постою.

Отступая к окну, я мысленно костерила себя, на чем свет стоит, что не подготовилась к такому повороту событий. В конце концов, не может быть так, чтобы все шло гладко: и заклинание то для восстановления зеркала папа нашел, и подруга поверила, и глирт на Землю отправился — красота, да и только. Но, видимо, пришло время расплачиваться замое нечеловеческое везение.

Глирт скинул пальто прямо на пол, снял ботинки и скрылся в моей комнате. Он вернулся оттуда, держа в руках тот самый пояс от желтого махрового халата.

— Сядь… пожалуйста.

— Нет, — заупрямилась я, зная, чем все закончится.

Фран очутился рядом, возвышаясь надо мной почти так же, как и Ласснир. Я с недоумением отметила, что эти двое как-то неуловимо похожи. Волосы глирт небрежно откинул назад, и теперь он постоянно запускал в них пятерню, словно успокаивая себя.

— Ты сильно расстроила меня, Нина, — тихий вкрадчивый голос пробирал до костей. — Я очень тобой недоволен.

— Фран? — попыталась я достучаться до него. — Не надо. Мы же взрослые люди.

— Сядь, Нина.

Взгляд глирта стал почти физически осязаем, как гранитная плита, накрывающая меня сверху. Такой взгляд требовал подчинения и покорности, но я никогда не была послушной девочкой, разве что, когда это было мне удобно.

— Нет, — выдавила я.

Франчиас с шипением вдохнул и очень медленно выдохнул. Мне показалось, или рубашка на глирте начала трещать по швам?

— Шини, — Фран прижался лбом к моему лбу.

Его руки обхватили мою шею и… Нет, ну что вы! Душить он меня и не стал. Хотя некоторые мои знакомые многое бы отдали, чтобы оказаться на его месте и… Но не будем о плохом.

А-ах, моя шейка. Боже!!! Мои ушки! М-мм, подбородок!! Не может быть!!! Даже затылок?! Ой, куда это я? Мрр.

Изощреннейшая сладостная пытка, превратила их в зону повышенной чувствительности. Ослабевшие колени подогнулись, и я сползла к ногам глирта. Бу-у, я так не играю. Это был нечестный прием… Но до чего же прия-ятно.

И не важно, что меня снова привязали к трубе отопления. Подумаешь, зато и мой мучитель не остался равнодушен: дышит часто и прерывисто.

— Ты так с-сладко стонеш-шь, — облизнувшись, прошипел он. — Я едва не с-сабыл, с-сачем вс-се это с-сатеял.

— А зачем ты все это затеял? — просипела я.

— Поговорить.

— Поговорить? Ты издеваешься?!!

— Ни капельки.

— Супер, — выразилась я. — Чтобы поговорить, ты привязал меня к трубе? Это очень странно, не находишь?

Франчиас уселся на пол напротив и совершенно серьезно заявил.

— Мне нужно кое-что тебе рассказать.

— Я слушаю.

Глаза глирта потемнели.

— Но мне необходимо, чтобы ты, наконец, поняла, с кем имеешь дело, шини.

Я нахмурилась. Трезвомыслящая особа перестала любоваться небом в розовых облаках и соизволила прислушаться к тому, что ей говорят.

— Ты кое-что должна знать…

— О Станисласе?

— Нет, Нина. Обо мне.

— О тебе?

— Я обманывал тебя все это время.

Интересно, почему изначально все мужчины думают, что женщины не умнее пасущейся на лугу коровы? Он действительно считал, что я воспринимаю его флирт со всей серьезностью? Боже упаси! Я не интересуюсь маленькими мальчиками. Да-да, таким мне проще и удобнее его видеть. Сейчас это конечно в разы труднее, но даже в этом случае можно что-нибудь придумать.

Моя не совсем трезвая голова, влет переварила поступившую информацию, отнеслась к ней со здоровой долей с юмора, и выдала ехидное:

— Ну, и-и?

— Среди женщин высшего света, за мной давно закрепилась репутация опасного сердцееда.

Верю. Я окинула Франчиаса плотоядным взглядом: волосы растрепаны — челка падает на мерцающие золотые глаза; рубашка застегнута только на три нижние пуговицы, что позволило рассмотреть бледную мускулистую грудь и несколько рядов кубиков пресса; брюки натянулись… Кхе-кхем. Мое пъяненькое либидо начало отчаянно мне семафорить.

Та-ак, спокойно. Дышим ровнее. Ровнее, я сказала! Фран заметил осоловевший взгляд, но продолжил тем же бесстрастным тоном.

— Я милостив к своим союзникам и жесток к врагам. Для достижения своих целей я готов пойти на все. Меня ненавидят и боятся. Все — и мои враги, и союзники — видят во мне только то, что я хочу, чтобы они видели. Кто бы ни говорил, что знает меня — лжет.

Откинув голову назад, я устало вздохнула.

— Ничего нового ты мне не сказал, — перекатила голову на плечо, чтобы видеть, как расширяются вертикальные зрачки. — Это ведь не тайна за семью печатями.

— Шини, я монстр. Я сближаюсь только с теми, кто мне нужен, и способен принести ползу семье. Я не завожу длительных знакомств. Не позволяю себе лишних эмоций — слишком большая роскошь для меня.

Не стала переубеждать Франа. Ему виднее. А я в действительности не так много знаю о нем. Но высказаться все-таки стоило, и я решилась: