Стальной лев. Восток

При этом отсутствие Троцкого на похоронах Свердлова ясно говорило о том, что на пост председателя ВЦИК он не претендует, как и Сталин. Эти двое претендентов никак себя не проявляли. Во всяком случае, официально. Феликса Эдмундовича в качестве политической фигуры Ленин не рассматривал, а вот Зиновьев уже принимает кулуарные поздравления с будущим назначением.

«Или претендует? — Это тоже существенный и интересный вопрос. — Может быть так, что все задумано Львом именно для этого и он нацелен на пост председателя ВЦИК?»

Вопрос был сложным.

Троцкий, окруженный сейчас сотрудниками ВЧК, обязан заручиться поддержкой главного чекиста для проведения такой акции. Не договорившись со Сталиным — убедить Дзержинского практически невозможно. Лев не мог предложить Сталину и Дзержинскому что-то такое, чего не может дать им Ленин.

«Вдвоем они смогли бы убедить Феликса… Вот только в чем и зачем?» — Ответа на эти вопросы Владимир Ильич найти не мог. Ситуацию можно раскручивать и рассматривать с очень многих сторон, но, видимо, не в этом случае. Так как движений в сторону кресла председателя ВЦИК Троцкий не сделал, а смерть Свердлова практически никак не отразилась на работе наркомов, Ленин решил, что дело в чем-то другом. Необязательно, что Предреввоенсовета здесь вообще при чем-то. В этой связи усиление позиций «триумвирата» никакой видимой опасности для Вождя не несло, а только укрепляло его позиции. Хотя опасаться, несомненно, стоило. Чутье подсказывало Ленину, что не все так ладно и складно…… и он был почти уверен в том, что именно Троцкий, Сталин и Дзержинский, стоят за смертью Якова Михайловича. Но, как бы там ни было, по мнению председателя СНК, в работе ЦК главными были сплоченность и единство. Владимир Ильич прилагал все усилия для того, чтобы его соратники по партии не передрались между собой, дорвавшись до Власти. Поэтому, видя единство «нового триумвирата», Владимир Ильич пока не собирался ничего делать с этой хотя и странной, но очень дельной троицей. Главное — они прекратили грызню и начали сплоченно работать, а странности Троцкого не кажутся такими уж и особыми.

«Вся страна, весь мир меняется. Неужели не может как-то измениться в лучшую сторону всего один человек?» — Спросил себя Владимир Ильич.

Ответа не было. Речь-то шла о Троцком.

«Однако очень вовремя они это все провернули. Если это конечно они? … Ничего, утром Феликс все равно придет на доклад, вот и прощупаю его, — решил для себя Вождь. — Поживем-увидим».

Глава 3

10 января 1919 года.

Москва. Кремль. Кабинет В.И. Ульянова-Ленина. 10:35.

Утро выдалось великолепное. Метель прекратилась, облака раздуло, и над Москвой, наконец-то, показалось редкое этой зимой солнце. Город, в очередной раз, оказался совершенно не готов к трехдневному разгулу стихии и утопал в сугробах, хотя оставшиеся дворники столицы пытались очистить от снега дворы и некоторые тротуары перед домами. Получалось не очень, а чистить дороги никто даже не пытался.

Феликс Эдмундович вошел в приемную Ленина и поздоровался с Фотиевой. Вслед за Дзержинским в приемную зашел комендант Кремля Мальков. Посетители выглядели несколько смущенными.

— Лидия Александровна, мы с докладом. Спросите Владимира Ильича, может ли он принять сейчас?

— Раздевайтесь и проходите, Феликс Эдмундович. Владимир Ильич просил пропустить вас без доклада. Он ждет, и уже несколько раз интересовался.

— Хорошо, Лидия Александровна.

— Павел Дмитриевич, — обратилась секретарь к коменданту. — Вам придется подождать. Владимир Ильич просил никого не пускать к нему после прихода Феликса Эдмундовича.

— Мы по одному вопросу, товарищ Фотиева. Товарищ Мальков пройдет вместе со мной.

— Хорошо, товарищ Дзержинский.

Отложив папку с документами на стол Фотиевой, Дзержинский несколько суетливо снял фуражку, шинель. Повесив их на вешалку, он немного подумал и не стал расставаться с намотанным на шею теплым шарфом. Комендант тоже повесил шинель и шапку на вешалку. Посетители постояли, нервно одергивая френчи. Наконец, взяв подмышку бумаги, Дзержинский направился в кабинет вождя. Мальков за ним. Стучаться не пришлось, так как Фотиева сама открыла дверь и пригласила пройти в кабинет.

Владимир Ильич уже давно ожидал прихода председателя ВЧК. Он разбирал какие-то бумаги, сидя за рабочим столом. Увидев вошедших товарищей, Владимир Ильич порывисто поднялся и, попросив Фотиеву сделать чай, поздоровался с посетителями. После чего пригласил их присаживаться в кресла.

Про себя Ленин отметил возбуждение и нервозность Дзержинского, а также явное смущение коменданта Кремля.

— Что случилось, товарищи? — Владимир Ильич присел в кресло рядом с комендантом. — У вас обоих вид классных дам из Смольного института, заставших двух своих воспитанниц страстно целующимися на чердаке, при том, что вы этих новомодных тенденций не одобряете.