Стальной лев. Восток

— Крестить я вас не буду, товарищи, даже «Капиталом», — я без тени улыбки посмотрел на них. — Теперь последнее, о чем вы должны знать. Товарищ Дзержинский сообщил мне, что восстание в Омске должно начаться сегодня ночью. Ваша задача успеть. Больше говорить ничего не стану. Сами все знаете и понимаете. Пожелаю удачи и, как говорят, ни пуха, ни пера.

— К черту! — мои товарищи поднялись в вагон, и эшелон практически сразу тронулся.

Глядя вслед уходящим составам, я мысленно крестил каждый на удачу. Потом усмехнулся про себя словам Михаила Васильевича.

— «Верю в Бога, не верю… Как тут не поверить в него, родившись в уже не существующей стране, но при этом, стоя в начале девятнадцатого года на перроне, в той же самой стране, которой, правда, нет еще пока ни для кого на Свете, да еще внутри Троцкого? Смешные».

Последний эшелон, набирая скорость, уходил в сторону Кургана. Его огни уже скрылись в темноте, а я все стоял на перроне, глядя им вслед. В голове царила пустота.

— Лев Давидович, — окликнул секретарь. — Пойдемте в вагон. Холодно. Не дай Бог простынете.

— Пойдем, Миша, — я направился к своему поезду, но, услышав далекий протяжный паровозный гудок, остановился. Повернул голову в ту сторону. Луну затягивала пелена облаков. Глазман, привлекая мое внимание, деликатно кашлянул.

— Уже иду, Миша. Действительно холодно.

Перед тем как закрыли дверь вагона, я успел бросить мимолетный взгляд туда, где в темной тиши Зауралья лежали Курган и Омск.

Войска поворачивали на Екатеринбург. Части Четвертой армии заняли Челябинск, зачищая последние очаги сопротивления колчаковцев, и готовились к продвижению на Курган. На екатеринбургское направление Сергей Сергеевич Каменев выводил передовые части Пятой армии. Первая оставалась в резерве командования.

Помочь ушедшей в свободное плавание Омской группе я уже не мог. Оставалось, надеясь на лучшее, ждать вестей все то время, пока эти эшелоны красными стрелами рвутся на восток.

Глава 13

14 января 1919 года.

Омск. Восточная окраина города. 02:15.

Яков Блюмкин и его террористическая группа отдыхали на конспиративной квартире. Хозяином дома был один из омских большевиков — Виктор Казаков. Адрес и пароль Блюмкин получил лично от Дзержинского, который знал Казакова еще с дореволюционных времен. В 1906 году Виктор отморозил ноги, следуя зимой пешим этапом на каторгу, откуда умудрился бежать уже весной Девятьсот седьмого. В Девятьсот девятом году из-за болезни ног отошел от активной революционной работы и осел в Омске под именем Владимира Рюмина, устроившись на работу в железнодорожную кассу. С того времени он так и работал на железнодорожной станции, находящейся рядом с домом. Дом ему помогли купить товарищи по партии. На этой мало кому известной явке, находилась перевалочная база для членов партии большевиков, бежавших с Сибирской каторги или из ссылки. Явка существовала уже девять лет. Пользовались ей редко, в Семнадцатом году вообще законсервировали, но не забросили.

Яков не переставал удивляться продуманности и работоспособности Рюмина. Человек подошел к обустройству убежища с выдумкой и, можно сказать, с любовью. В подполе находился погреб, рядом с которым хозяин квартиры выкопал еще один, больший по размеру. Проход в тайник, обшитый внутри деревом с нарами и печкой, труба которой была хитро подведена к трубе печи в доме, осуществлялся через небольшой лаз в углу первого погреба. В схроне могли разместиться восемь человек. Там же хранился запас продуктов и воды недели на две. Не забыл хозяин и про отхожее место, пользоваться которым без особой необходимости не рекомендовалось. Самым же интересным оказался тридцатиметровый подземный ход, выходящий в один из заброшенных складов, находившихся через дорогу от дома Рюмина. Когда Блюмкин спросил хозяина, кто все это сделал, тот пожал плечами и ответил, что создал все своими руками, иначе за десять лет со скуки бы умер. Яша не знал, что кроме этого, есть еще одно, совсем небольшое укрытие на двух человек, оборудованное не хуже.

Боевая группа состояла из семи человек и нацеливалась на проведение диверсий на железной дороге, поджоги складов и уничтожение телеграфного сообщения в тылу противника. В группу входило четыре минера, два боевика и Блюмкин, назначенный старшим. Остальные знали его под псевдонимом «товарищ Николай».

Переброску через линию фронта провели под видом дезертиров. Ехали на ямщиках, стараясь избегать больших деревень. Попав в тыл колчаковцев, и добравшись на перекладных до пригородов Уфы, «дезертиры» превратились кто в «блатных», ограбивших в Бугульме отделение банка, застрелив при этом несколько чекистов, а кто в железнодорожников, следующих в Омск по командировочному предписанию. Документы несколько раз проверяли, но у липовых железнодорожников они были, а «блатные» предпочитали откупаться от проверяющих.