Стальной ураган

После войны, уже без юмора, Гетман писал: «До начала Берлинской операции было необходимо разгромить сильную вражескую группировку в Восточной Померании, предназначавшуюся для удара во фланг и тыл 1-му Белорусскому фронту».

Войска готовились переправиться через Варту, которую форсировали раньше, чтобы взять курс на север и северо-восток, к Балтийскому морю. 3 февраля 1945 года Катуков подписывает приказ: «Войскам армии провести переправу в ночь с 3 на 4 февраля 1945 года…

Начальником переправы назначаю моего заместителя генерал-лейтенанта танковых войск Гетмана, техническим руководителем — начальника инженерных войск армии полковника Харчевина.

Командирам частей немедленно выслать своих представителей для связи и отрегулирования вопросов, связанных с подготовкой частей к переправе.

Силам противовоздушной обороны оставаться на переправе до конца прохода армии»[253].

Последнее время Гетман больше занимался административными, нежели оперативными, вопросами, тем не менее они его не тяготили: армия выполняла поставленные перед ней задачи. Перегруппировка войск всегда требовала полной отдачи как физических, так и моральных сил. Если случались срывы, Катуков взрывался и разносил всех в пух и прах.

При переправе войск через Варту штаб фронта выдал информацию: в районе Центох имеется мост грузоподъемностью в 60 тонн. Приняв это к сведению, командарм направил свои корпуса двумя маршрутами — на Центох и Герлахсталь.

Оказалось, что моста в указанном месте не существует, есть переправа только через небольшую речку Нитца при впадении ее в Варту. Первой к Центоху подошла бригада полковника И. Н. Бойко. Не обнаружив моста, Иван Никифорович доложил об этом Катукову, но не стал ждать, пока будут наведены понтоны. Артиллерию и минометы переправил по льду у местечка Борков, а танки повернул на Герлахсталь.

Переправа у Герлахсталя была наведена только к ночи 4 февраля, что задержало армию на целые сутки. Прибывший на переправу Катуков гремел на всю округу, грозился Гетмана и Харчевина отдать под трибунал, хотя вины в том, что случилось, их не было: свое недовольство следовало выражать в адрес штаба фронта. Командарм успокоился только тогда, когда армия вышла в район Берлинхена, Карцига, Лансберга, Фридебурга и стала приводить себя в порядок после марша.

Получив приказ о передислокации войск в выжидательный район, Катуков опасался, что командующий фронтом немедленно бросит армию в бой, и промедление для него самого грозило большими неприятностями: Конев тоже был крутой мужик. События же развивались по другому сценарию. Наступление на Берлин было отменено, и армия получила возможность более обстоятельно подготовиться к наступлению в Померании. Для Гетмана это была возможность уйти из-под опеки Катукова и пообщаться с бойцами и командирами своего родного корпуса.

На заключительном этапе войны командование фронта стало больше уделять внимания организации войск при ведении боев за крупные города Германии, рассылало указания по штабам армий и корпусов. Это диктовалось тем, что по мере продвижения Красной Армии в глубь Германии сопротивление вермахта усиливалось с каждым днем. В одном из таких указаний говорилось: «Обороняя крупный город, противник распределяет войска по зонам, по районам и по объектам, что обеспечивает ему глубокое эшелонирование средств и сил для последовательного сопротивления»[254].

В «указаниях» давались разъяснения о том, как противник использует огневые средства в каждой зоне обороны, рекомендовалось использовать трофейное оружие, в частности фаустпатроны, которые с успехом пробивают не только броню, но и каменные стены.

Был по этому поводу и приказ Катукова: «Указания Военного совета 1 БФ немедленно изучить со всем офицерским составом соединений частей и штабов, положить в основу подготовки войск и ведения наступательного боя в крупном городе.

В ходе подготовки войск широко использовать опыт, накопившийся у генералов и офицеров в боях за города Казатин, Бердичев, Жмеринку, Черновцы, Станислав, Ярослав, Перемышль, а также учесть все ошибки, допускавшиеся в боях за эти города»[255].

Вооружившись «указаниями» штаба фронта и штаба армии, Гетман гонял свой «виллис» по корпусам и бригадам, готовя войска к наступлению. Для него важно было не только познакомить командиров с предписаниями штабов по ведению боевых действий в городах Германии, в первую очередь его интересовало состояние машинного парка — танков, САУ, бронетранспортеров, грузовиков, тракторов. Кроме техники, были еще средства связи и переправы, химическая защита и санитарное обеспечение.

Механизм жизнедеятельности армии, а уж тем более танковой, весьма сложный, и большинство вопросов командиры корпусов и бригад решают не с командармом, а с его заместителями и начальниками служб.