Стальной ворон

– Недурно, – хмыкнула Тень. – Значит, поговорить о делах не удастся?

Джулиус покачал головой и молча указал на дверь, а через мгновение в нее уже постучали.

– Входи, – обреченно предложил Коллоу. – Принес?

– А как же! – Гордый Клаус продемонстрировал серебристую коробочку из плотной бумаги. – Мне сказали, что это курица.

– У тебя есть сомнения? – Краем глаза Джулиус наблюдал, с каким интересом Никс изучала смуглого мальчишку.

– Ну, когда мясо порублено мелкими кубиками, оно может запросто оказаться даже крысой, – доверительным тоном сообщил тот. – В общем, приятного аппетита.

Присутствие Корникс явно смущало Клауса. Коллоу заметил это, как только мальчишка переступил порог: его движения сделались неловкими, а реплики вызывающими.

– Не представишь своего Связного? – улыбнулась Тень.

– Еще не Связного, – возразил Джулиус.

– Уже почти Связного, – вставил нахал.

– Клаус Раббе, – объявил Коллоу.

– Леди Воденбран Корникс, – она протянула мальчишке руку. – Давно хотела взглянуть на тебя.

– Надеюсь, не разочарованы? – Клаус брякнул первое, что пришло в голову.

Когда Леди Корникс поднялась на ноги, он с ужасом осознал, что эта женщина почти одного роста с Господином. Таращиться на людей с открытым ртом по меньшей мере странно, поэтому Клаус старательно сфокусировался на батарее черных статуэток в шкафу за стеклом.

– Раз у тебя сегодня приступ дружелюбия, устрой молодому человеку экскурсию по зданию, – приказал Джулиус своей паре.

– С радостью бы, но у меня еще есть дела, – попыталась откреститься Никс.

– Вот и пусть он тебе поможет. – Сэр Коллоу поднял исписанный лист и напустил на себя занятой вид.

С минуту Тень колебалась. Эти вязкие мгновения показались Клаусу самыми длинными в жизни. Он не собирался довольствоваться снисходительным отношением к себе, как к бесполезному приложению для дедовых изобретений. Но чтобы переломить ситуацию, нужно было действовать.

– Пара рук мне не помешает, – неожиданно согласилась Леди Корникс. – Я собиралась сдать кое-что в архив.

На последнем слове глаза мальчишки так и заблестели.

– Замечательно. Идите, – Джулиус махнул рукой, словно отгоняя назойливую муху.

Оставшись один, Сэр Коллоу отложил лист и потянулся. Он заперся в кабинете и, подцепив принесенный не то ужин, не то завтрак, расположился в кресле. Есть совершенно не хотелось, но из уважения к стараниям Клауса Джулиус побросал в себя кусочки не успевшей остыть курицы.

– Глоток чая сейчас бы очень пригодился, – отодвигая пустую коробочку, улыбнулся он. – Тебе наука: в следующий раз давай более точные указания, а то еще лет сто будешь питаться всухомятку.

От приятного ощущения сытости клонило в сон. Речь для ежегодного обращения к Совету требовала доработки, только мысли разбредались.

«Что, в сущности, изменится от того, что я им скажу?», – думал Коллоу. – «Советники просто люди. Они панически боятся перемен. Все мои попытки – капля в море. Я могу сколько угодно говорить с трибуны о правах малочисленных народов, о необходимости реформировать нашу неподъемную бюрократическую машину, а они послушают, похлопают и заживут, как жили. Или того смешнее, создадут комитет по вопросам реформирования и комиссию по малочисленным народам при нем. С тем же успехом я бы прочел свою речь перед обезьянами в зоопарке. Пользы столько же, а вреда никакого».

Очертания комнаты поплыли. Джулиус попытался уцепиться растворяющимся сознанием за синий свет стенных ламп, но ни самих ламп, ни стен, к которым они крепились, ни даже кабинета уже не было. Веки опустились сами собой.

И вот он уже стоял посреди унылой комнаты. Тусклые полосатые обои, потертый ковер, незаправленная кровать, пузатые склянки с микстурами на ночном столике.

На придвинутом вплотную к окну стуле, подобрав ногу, сидел Сириус. Мальчишка отрешенно водил пальцем по запотевшему от дыхания стеклу. А с неба сыпались грузные капли, отсекая улицу серой пеленой, сквозь которую, как из иного мира, пробивался нежный голос далекой скрипки.

– Отчего грустишь? – Джулс присел на подоконник.

– Очень заметно? – откашлявшись, спросил Сириус.

– Куда уж заметнее, – поежился он. – Хотя… постой. Безлунная ночь на зимнем кладбище выглядела бы убедительнее.

Скрипка затихла, уступив место барабанной дроби неутомимого дождя.

– И все же, что с тобой? – повторил Джулиус.

– Лучше скажи, что , – парировал тот. – Пара часов – и выдохся? Ты ведь не собаку чужую одолжил, в конце концов. Плохой пример. Даже собаке внимание уделять положено.

– Так все из-за моего нового Связного? – не поверил Коллоу.

– Нет, но это тоже беспокоит, – мотнул головой Сириус.

– Мне вообще-то по рангу не положено плясать вокруг него с бубном, – возразил Джулс.

– Все нормально: «с бубном» не ты, а… – приступ кашля не дал договорить.

На полу нашелся скомканный клетчатый плед. Джулиус подобрал его и укутал трясущегося от жара мальчишку.

– Он с бубном, понимаешь? – сделав над собой усилие, выговорил Сириус.