Стальной ворон

Картинка резко дернулась. И Джулс увидел… себя четырнадцатилетнего. Он полулежал на кресле-кушетке. На руках были закреплены капельницы с уходящими куда-то трубками. Мальчик с интересом разглядывал людей за стеклом и улыбался, стараясь помахать им рукой, пристегнутой к подлокотнику.

– Нил, ну вижу я его на мониторе? Что это меняет? Нам нужно изучать феномен Теней, нам нужно их совершенствовать. Это не человек. Да, он определено когда-то был человеком. Но после стольких воспроизведений, думаю, оригинальный оттиск уже износился.

Сейчас Коллоу жаждал увидеть лицо Вильяма, чтобы знать, кого ненавидеть. Джулиус не чувствовал тела. И разумеется, никакого Сириуса не было рядом, чтобы объяснить весь этот фарс.

– Хочешь нажать кнопку – жми, – выплюнул Нил. – Я увольняюсь. Вот прямо так. Ухожу и все. Пусть меня арестуют, да хоть пусть расстреляют. Плевать. Я заслужил. Мы все заслужили. Мне кажется, или тебе это нравится?

– Наука требует жертв, – объявил Билл.

– Я понял! – Смех больше походил на истерический вопль. – Ты оставишь эту запись в надежде на премию за усердие.

– Что ты мелешь?.. – Вдруг повисла пауза. – Нил, слышишь? Это что? Тревога на верхнем ярусе?

– Да. Отойди от пульта.

– Убери оружие! Это дела Ордена. Нам нечего в них соваться. Мы простые исполнители.

Звуки борьбы. Испуг на лице ребенка. Устройство записи опрокинулось набок. Белый потолок. Выстрел. Мелкие алые брызги на экране.

– …ты сам… все ты сам, – пролепетал едва слышный голос.

– Билл…

Что-то грузно повалилось на пол. Голос сирены ворвался в распахнутые двери. Выстрел. Еще один и еще. До боли знакомый голос крепко выругался. Следующая фраза не оставила места сомнениям.

– У Мэри был барашек, – пропела Фолия таким голосом, что кровь стыла в жилах. – С шерсткой белой, как снежок.

В комнате что-то упало и разбилось.

– И куда б ни шла она… – В приглушенном вое неподалеку мелькали мольбы о пощаде. – Следом всюду плелся тот.

Отвратительный треск костей показался сладкой музыкой. Стекло бокса задребезжало. Джулс расслышал свой собственный крик. Он называл спасительницу убийцей. Возился, пытаясь высвободиться из ремней. А потом Фолия сделала то, чего следовало ожидать. Приказом активировала сферу-контейнер.

– Ческа! Девочка у меня! На этаже остались живые?

– Сотрудники, Роси? – весело уточнила Фолия. – Нет. Их не осталось, если ты поступила, как я. Мальчик… вот он. Они будут жить долго. И более или менее счастливо. А это, пожалуй, возьму с собой.

Тэсори подняла камеру и посмотрела в заляпанный кровью экран. Картинка потухла. Джулиуса точно за шкирку выдернуло обратно в реальность. Рассудок помутился. Не отдавая себе отчета, Коллоу крушил собственный кабинет. Он ничего не слышал сквозь звон в ушах. Осколки стекла и щепки ранили, но боли не было. Душа болела сильнее.

Дурацкая песенка, единственная, которою знала Фолия, отчего-то пугала в детстве. Теперь ясно, отчего. Сколько же всего у Ордена и Магистра темных тайн, от которых невольно начинаешь понимать желание дивных прекратить это навсегда?

– Остановись, – приказал Сириус.

Тело одеревенело. Ноги подкосились, и Коллоу рухнул на колени. По затылку вверх поползли мурашки.

– Не желаю!!! – взревел Джулс. – Как же так? За что?!!

Сказал и осекся.

– Ты снова поспешил. – Тепло накрыло с головой. – Тебе надо это пережить. Все случилось давно. Твоя жизнь не была обманом, как, наверное, кажется сейчас. Никс помнит больше. Хоть и блокирует воспоминания изо всех сил.

– Никс…

Внезапно все переменилось. Джулс лежал на спине в прозрачной мгле. Пронзительный детский плач нарушил тишину. Коллоу поднял свои руки и увидел крошечные ладошки младенца.

– Ну, кому не спится? – Ласково произнес Сириус.

Он поднял крошку Джулиуса и бережно прижал к груди. Комната ожила. Босые ноги прошлепали ближе.

– Опять? – спросил сонный женский голос. – Он не горячий? Кормить не пора?

– Эн, Эн, тсс… – Сириус не отрывал от ребенка такого доброго и любящего взгляда. – Мы справимся. Поспи. У нас мужские дела.

– Тебе говорили, что ты чудо? – Белокурая женщина поцеловала мужа.

Ее волосы нежным шелком мазнули Джулиуса по щеке.

– Мне еще не такое говорили, но я не верю, ты знаешь, – улыбнулся Сириус.

«Это моя мать», – мелькнуло в голове. Джулс слышал мерный стук большого сердца. Чувствовал тепло. С ощущением безопасности и покоя пришла сладкая дрема. Сильные руки едва покачивали его, а тихий голос вещал о далеких звездах и светлом будущем, которое непременно настанет, если верить и стараться.

– Ты мое единственное сокровище. Я рядом. Ты еще ничего не сделал, а я уже горжусь тобой, – почудилось где-то на грани сна.