Стань моим сейчас

— Потому что отец приказал ему, а слово Гренвилла — закон. Если Сэм хотел оставаться его сыном, унаследовать его состояние, стать следующим Торпом, который будет управлять семейным бизнесом, ему пришлось вычеркнуть меня из своей жизни.

— Но почему? Это бессмысленно!

— Не для Гренвилла. Когда его не стало, меня даже не упомянули в завещании. Он оставил все Сэму.

«Стоп! Что-то не сходится», — подумала Лекс.

Она была в курсе, что именно Коул стал владельцем «Торп индастриз». Она видела служебную записку, в которой говорилось, что Сэм Торп досрочно вышел на пенсию и что Коул Торп стал главным акционером и генеральным директором компании. Как же так вышло?

Коул объяснил, что Сэм передал ему все свое имущество и отказался от всего материального, чтобы стать монахом.

— Я как раз собирался приобрести компанию путем враждебного поглощения. Когда мне удалось привлечь их внимание, я хотел потребовать от отца ответов и выяснить отношения. Мне хотелось, чтобы он наконец признал мое существование. — Коул смотрел в окно, наблюдая за происходящим на улице. — Но внезапно отец умер, а Сэм провернул этот трюк, передав все права мне. Если бы… — Его голос был пронизан болью, из-за чего его слова звучали резко.

— Если бы… что? Коул? — тихо спросила девушка.

Он положил руки на стол и уставился на кафельный пол. Когда он рассказывал свою историю, слова его звучали тихо, и ей приходилось сильно напрягаться, чтобы расслышать, о чем тот говорит.

— Мне хотелось понять, что же такого я сделал, что он так сильно меня возненавидел.

В его голосе слышалось столько боли, разочарования и бессилия! Как разобраться в ситуации, которую никто не мог объяснить и которую создал человек, которого уже нет в живых?

Коул выпрямился, пожал плечами и потянулся за бутылкой вина, чтобы наполнить их бокалы.

Он поднял глаза, и Лекс увидела, что Коул серьезен, как никогда. Он словно спрятался за непроницаемым щитом.

— Итак, сегодня я получил интересное письмо. Мой клиент устраивает вечеринку в своем замке в Бургундии в следующие выходные, чтобы отпраздновать День взятия Бастилии, и я в списке приглашенных.

Лекс моргнула, не уверенная, что правильно его расслышала.

— Почему бы тебе не пойти со мной? — предложил Коул.

Неужели они оказались в параллельной Вселенной? Буквально мгновение назад они вели серьезный разговор о его семье, и тут он меняет тему, да еще так быстро.

— Коул, мы говорим о твоем брате, — напомнила Лекс.

Тот пожал плечами:

— Уже нет. Итак, ты пойдешь со мной? Мы можем слетать из Прованса в Лондон, и ты увидишь, где я живу. Возможно, мы сможем вернуться во вторник, все зависит от моего графика.

Лекс уставилась на него в непонимании:

— Я не смогу поехать с тобой во Францию, а затем в Англию.

Коул поднял бокал и сделал глоток.

— Почему нет? Твои сестры вернутся только в следующую субботу, так что тебе некуда спешить.

Его идея была безумна. Лекс не могла просто взять и полететь с ним. Не в ее характере подобная спонтанность, и не в ее правилах перелеты на частных самолетах ради вечеринок в Бургундии. Ей приходится работать, учиться и заботиться о Никеи и Сноу.

— Даже если твои сестры вернутся домой раньше, почему бы тебе не посвятить лишние пару дней себе?

От его вопроса Лекс стало не по себе.

— Потому что это моя обязанность.

— Когда вы с Эдди принимали решение касательно разделения обязанностей, неужели вы не обсуждали пункт, в котором говорилось, что у тебя должно быть время на себя и свои интересы? — спросил Коул. — Я не прошу тебя выйти за меня замуж, Лекс, я просто предлагаю составить мне компанию на вечеринке в выходной день, а затем слетать в Лондон.

Он пытался давить на нее, и Лекс это не понравилось. Девушка была в ужасе оттого, что если она скажет «да», то ей будет очень сложно вернуться к своей обычной жизни, которую тщательно выстраивала, желая обеспечить сестрам стабильность.

— Ты не можешь откладывать свою жизнь на потом ради сестер, Лекс.

— Почему нет? — спросила она, повысив голос.

И как он только посмел такое сказать ей? Будь на ее месте, как бы он поступил? Коул понятия не имел, каково ей.

— Ты ставишь их на первое место, потому что никто не ставит на первое место тебя, Лекс. Ты пытаешься сделать их жизнь прекрасной настолько, насколько это только возможно, потому что никто этого не делал ради тебя.

Ох! Коул прав, и Лекс злило это еще больше. Она не желала признаваться даже самой себе, что взвалила на себя заботы о Никеи и Сноу, чтобы маленькая девочка, которая прячется внутри ее, чувствовала себя достойной любви и счастья.

— Это несправедливо по отношению к тебе.

Справедливо?! И тут ей захотелось возразить.

— Ты, должно быть, шутишь! Ты лучше всех знаешь, что жизнь может быть несправедлива. В раннем возрасте я об этом узнала и приняла эту правду с большим трудом! У меня не было финансовой поддержки. Как ты смеешь критиковать мой выбор и действия?

— Я не критикую, я просто хочу, чтобы ты…

— Замолчи! — крикнула Лекс.