Становление

Его встретили дружелюбно и приютили, но, по случаю летних вакаций, что ли, показалось ему, что в миссии пустовато и как-то напряженно. А может быть, он просто перенес на окружающее свою внутреннюю тревогу. Все-таки впереди было неизведанное.

С первых своих шагов здесь был он внутренне готов, что его встретит громкий, приветливый голос преосвященного, ждал встречи именно с ним. Но устраивали его на жилье какие-то вовсе незнакомые люди. Пару раз, что-то деловито объясняя спутникам, прошел мимо него епископ Сергий. И ничто, казалось, не говорило Василию о том, что он находится под одной крышей с тем, кого так жаждал увидеть.

Наконец, он не выдержал и спросил о нем. «Слабеет владыка и почти не выходит из своих покоев, – ответили ему. – Стали ему отказывать зрение и слух. Только службы в соборе он старается не пропускать и по-прежнему усиленно занимается переводами. Да и то сказать, за семьдесят ему – года Давидовы. Все остальные тяготы снял с него преосвященный Сергий. Владыка Николай очень доволен им: видит, что своим мягким характером и добрыми качествами души он снискал уважение и всех в миссии, и японцев».

Острое беспокойство охватило Василия. Теперь он тревожился уже не о своих будущих экзаменах – мелкой заботой казалось ему устройство собственной судьбы. «Неужели вскоре осиротеть всем нам?» – билась в голове неотвязная мысль. И все-таки казалось ему, что Господь не попустит, услышит горячие молитвы и даст еще века владыке. И жила в нем также непонятная уверенность, что будет у него еще случай увидеть преосвященного.

И судьба подарила ему такой случай. Однажды он проснулся как никогда спозаранок, будто подтолкнул кто, и, чувствуя, что больше не заснуть, собрался к ранней заутрене.

Он уже миновал проход, ведущий к покоям архиепископа, когда позади услышал звук отворяемой двери. Блеснул свет, и послышался голос преосвященного Сергия: «Не ходите сегодня, ваше Высокопреосвященство. Не могу видеть, как вы изнуряете себя». В ответ прозвучали слабые, но непреклонные слова: «Я свободный человек!»

Василий обернулся и увидел, что к нему, опираясь на посох, приближается тот, о встрече с кем он ежедневно горячо молился. Свет падал сзади, освещая седую голову преосвященного, и казалось, что владыку окружает сияние. Подбежавший служка помог ему надеть клобук. Преосвященный сделал несколько шагов, остановился возле Василия, и неповторимый голос произнес уже слышанные однажды слова: «Да вот молодец меня, для верности, сопроводит, чтобы вы не пеклись обо мне более».

И на плечо Василия легла горячая легкая рука.

Он понимал, что преосвященный, скорее всего, не узнал его в сумерках раннего утра, и потому молчал всю дорогу, боясь к тому же нарушить молитвенное состояние владыки.

Тяжело поднявшись по ступеням собора, преосвященный оставил плечо Василия и отпустил его легким кивком головы. Юноша вошел в собор следом за ним. Он полагал, что преосвященный направится в алтарь, но тот, видимо, никем не замеченный, остановился в боковом приделе.

Шла служба. Василий, стараясь не потревожить молящихся, продвигался поближе к владыке: вдруг потребуется помощь? Хотя понимал, что преосвященного вряд ли оставили только на его, Василия, попечение.

Пел хор. Мимо Василия, слегка задев его кончиком банта оби на кимоно, тихо прошла немолодая японка и поставила тонкую свечу к образу Пресвятой Богородицы. Василий покосился на ее желтоватую морщинистую руку и вдруг подумал, что, доживи его мать до старости, у нее, наверное, были бы такие же узловатые, натруженные пальцы.

Он снова перевел взгляд на высокую неподвижную фигуру архиепископа. Лица преосвященного не было видно, но весь его облик являл собою такое глубокое погружение в молитву, что Василий поскорее отвел глаза, боясь даже взглядом потревожить владыку.

Он вслушался в знакомую мелодию, которую выводил хор, и поймал себя на том, что, хотя служба идет на японском, он уже не переводит слова песнопения на родной язык, внимая их смыслу. И постепенно служба захватила его. Он молился уже не о владыке Николае, не о предстоящем экзамене – он сам не мог бы назвать то, о чем просил в эти минуты Господа – но это был страстный призыв и горячая мольба. И в какое-то мгновение ему показалось, что он слышит отклик.

Он пришел в себя, услышав рядом чуть слышное постукивание посоха преосвященного. Служба завершилась, и юноша последовал за владыкой Николаем. Он осмелился слегка поддержать архиепископа на лестничном спуске. Глаза их на секунду встретились. «Ну вот и хорошо», – сказал преосвященный, приостанавливаясь. Василий подумал было, что слова владыки относятся к только что завершившейся заутрене, но тут же понял, что архиепископ его узнал и сказано это о нем, Василии, о его приезде.

Он не нашелся, что сказать, и они молча дошли до покоев преосвященного. Василий так и не заметил, кто еще сопровождал их в этом походе. Еще в дверях служка бросился помогать архиепископу, но тот отстранил его движением руки и, оборотясь, сказал Василию: «Зайдите ко мне после обедни. Поговорим».