Становление Героя Щита 3 (ЛП)

Судя по одежде, они даже не из этой страны.

— Эй. Вы там…

Кажется, соседняя страна — это та, в которой недавно покончили с тиранией короля.

Они заезжие торговцы?

Посмотрев на ассортимент моей повозки, некоторые начали торговаться.

Они хотели приобрести что-нибудь не за деньги, а за бартер[3]. И ладно бы они предлагали лекарственные травы, но они говорили о древесине… и даже о деревянных поделках. Я выбрался из повозки и спросил, как они тут оказались.

— Мне бы всё же денег.

Солома, верёвки, уголь — это всё хорошо, но их тяжело сбыть. А вот траву я бы у них купил, из неё потом лекарства можно сделать.

— Простите, но нам почти нечего вам продать…

Селянин оказался таким тощим, что того и гляди ветром сдует.

— …Я устрою раздачу еды, вы хоть поешьте.

Раз уж такое дело, я одолжил в деревне большую кастрюлю. Селяне охотно помогали мне — среди них тоже оказалось немало страдающих от голода.

— Огромное вам спасибо!

Они принялись жадно поедать мою стряпню.

За едой я спросил у них о причинах мора.

Как оказалось, всё шло неплохо, пока не свергли того тирана. Сначала-то после этого снизили налоги, и жить стало немного легче.

Но вскоре всё вернулось на свои места.

В этот раз налоги повысило уже так называемое сопротивление.

— Но почему? Плохого короля же свергли?

— …Видите ли, на управление государством нужны деньги, а налоги пришлось поднять, чтобы избежать сокращения армии.

Понятно. Значит, плохой царь оказался вовсе не тираном, а просто поддерживал минимально необходимую численность войск.

Государство без народа — не государство, но и государство, не способное защитить народ — тоже не государство…

Если слушать о короле лишь слухи о том, какой он плохой, то, естественно, его свергнут.

Конечно, я про этого короля ничего не знаю, но почему-то чувствую себя его собратом по несчастью. Бывает так, что приходится делать плохие вещи, даже когда полностью отдаёшь себе отчёт в том, что они плохие.

Впрочем, король-подонок этой страны плох просто потому, что идиот.

— Правительство сменилось, но жизни не стало. Поэтому мы взяли всё, что только можно продать, и бежали в более богатый Мелромарк.

— Жа-алко короля! А ведь он на самом деле забо-отился о вас. И кого вам остаётся винить за то, что вы голода-аете? — язвительно попыталась ударить по больному месту Фиро.

— Заткнись! Ещё сочтут, что я ненормальный! — отругал её я.

— Ла-адно.

Кажется, в последнее время она стала часто вмешиваться куда ни попадя и вставлять язвительные комментарии.

— И в кого она такая?.. — пробормотал я.

Рафталия как-то странно на меня посмотрела.

— Может в вас, Наофуми-сама?

— Ты что-то сказала?

— Нет, совсем ничего…

Несмотря на слова Фиро, из слухов я могу предположить, что оппозиции помогал Ицуки. Может, тот король и не был таким уж хорошим человеком. Да и если на то пошло, эти ребята нелегально пересекли границу и занимаются контрабандой еды.

Кстати, еда здесь резко подскочила в цене. Правда, я именно на этом и заработал…

Ицуки… генерал-лейтенант-сама, вы хотели искоренить несправедливость в той стране? А гарантийным обслуживанием кто займётся?.. Так ты, получается, только собственное чувство справедливости тешишь!

— Без армии страна ослабнет, и на неё может напасть Мелромарк… но и жить впроголодь мы не можем.

— М-м, ясно…

Мор, кстати, много где. Это тоже последствие волн?

— Что это?

— Технологически переработанное семя быстрорастущего растения, корень проблем на юге страны. Сейчас оно, наверное, безопасное, но не сводите с него глаз. Если неаккуратно с ним обращаться, оно может взбеситься.

— Хо-хорошо…

— Когда-нибудь я снова загляну в эти края. Вот тогда можете и поблагодарить.

То, с каким жаром меня встречали, когда я спустя какое-то время приехал в ту страну — отдельная история.

Оказалось, беженцы узнали, кто я такой, а за время моего отсутствия страна преодолела голод, и на столах жителей появилась еда.

Глава 8. Затишье перед бурей

День близился к концу, и мы решили отправиться в гостиницу, а там взяться за лечение Рафталии.

Налив купленную воду в блюдце, я вымочил в ней повязки, которыми стал делать ей перевязки.

Послышался шипящий звук, и от забинтованных мест повалил чёрный дым. Кожа становилась чище, но проклятие, судя по всему, укоренилось крепко. Но наверняка после лечения эти шрамы исчезнут.

— Ты в порядке?

— Д-да. Чувствую, как скованность отступает, а ещё раны страшно зудят.

— Ясно…

Я хочу, чтобы она восстановилась как можно скорее, ведь всё это из-за меня.

— Раны, которые перевязали вы, заживают быстрее, Наофуми-сама.

— Это хорошо.

Но я хочу, чтобы она заживали ещё быстрее.

— Ах, сестрёнка Рафталия, какая же ты хитрая, хватит распутничать с господином-самой.

Хоть я и сказал Фиро, что занимаюсь лечением, она всё равно полезла ко мне.

— Мы не распутничаем!

— Да, а я только лечу её раны.

Мы с Рафталией распутничаем… что ещё за устаревшие словечки? И вообще. Откуда ты таких слов понабралась? Мы с ней не в таких отношениях.

— А у сестрёнки Рафталии спина чёрная.

— Ты так говоришь, будто у меня и в душе тьма.

Хорошо же они ладят друг с дружкой.