Становление Киоши

— Нет, — сказала она. — Никогда, — Лао Гэ повернулся на другой бок. Она ждала, давала ему посмотреть, что она не блефует. Цзянжу был теперь частью ее крови. Он был на ее ладонях.

Но этот Тэ — нет.

— Не знаю, смогу ли я помочь вам убить губернатора, — сказала она. — Одно дело — помочь Моку освободить пленника, другое — хладнокровно убить, — Киоши не понимала, почему не отказала Лао Гэ сразу же в ту ночь. Разговор о поступке звучал нелепо. — У меня нет повода помогать вам.

Старик высморкался в рукав.

— Слышала о гуру Шокене? — спросил он. Киоши покачала головой. — Он был древним философом, жил во время Лангимы. Не самый популярный. У него была пословица: «Если встретил на дороге духа просвещения, убей его!».

Она сморщила лоб.

— Я вижу, почему он не популярен.

— Да, некоторые считают его еретиком. Но другие — мудрым. Эту пословицу одни понимают так, что нельзя сковывать себя мелкими тревогами на личном пути. Нужно идти с одной целью. Другие думают, какими бы ужасными ни казались поступки, они не должны иметь значение для тебя.

— Я так не могу, — сказала Киоши. — Мне важно ее мнение обо мне. Я не знаю, как выдержу, если разочарую ее.

Лао Гэ знал, о ком говорила Киоши.

— Твое смятение не из-за твоей морали, а из-за нее. Без мага огня, привязывающего тебя к этому миру, ты могла бы не ощущать угрызения совести. Может, потому ты и ощущаешь вину. Ты в шаге от идеала гуру Шокена, и это тебя беспокоит.

Таким было печальное состояние Аватара Киоши. Чтобы познать многое, нужно было лишиться сердца. Убить, чтобы понять себя. Если она появится в мире, подвластном законам, она создаст ужасное темное пятно в книгах по истории.

— Не надо выглядеть такой раздавленной, — сказал Лао Гэ. — Янгчен была верной читательницей Шокена.

Киоши взглянула на него.

— Она изучала и его противников, — сказал он. — Но мне не хочется описывать их философские споры. Это не подходит моим целям.

Она вспомнила записи в дневнике матери о слухах насчет долгой жизни Тегуая Бессмертного.

— Вы — это он? — сказала она. — Вы — Шокен? — если ее дикое обвинение было правдой, то мужчина перед ней старше четырех народов.

Лао Гэ фыркнул и повернулся на спину, закрыл глаза.

— Конечно, нет, — он устроился спать. — Я всегда выглядел лучше того дурака.

Глава 22

Выводы

Цзянжу выучил урок. Никаких караванов. Никаких дорог. Как только он получил послание от команды ширшу, доставленное соколом, он сильно потратился, купив редких гончих угрей. Самые быстрые звери для верховой езды, кроме летающего зубра. Целая стая.

В начале истории Царства Земли древние варвары-кочевники проходили большие расстояния, поражая армии такой тактикой. Одинокий всадник брал с собой в путь несколько зверей, менял их, чтобы они не уставали. Из рядов новых стражников Цзянжу выбрал двоих, основываясь на их умении кататься верхом, отправился в путь с восемью гончими угрями между ними. Они говорили как можно меньше, но по спешке было понятно, что задание важное.

Они очень быстро добрались до гор Ба Синг Се, их почти никто не заметил. В начале один зверь сломал лапу в норе поющего сурка, его пришлось оставить. Другой умер от усталости на дальнем берегу Западного озера.

Но в остальном постоянный бездумный путь, ветер в волосах помогали духу Цзянжу. Он скучал по обществу Хей-Ран, но ему нужно было порой вырываться из-под ее наблюдения. Они взяли с собой больше соколов в клетках и мешках. Цзянжу обещал написать ей как можно скорее.

Место, где он решил встретиться с ищейками, было маленькой площадкой возле холмов южной гряды Тайхуа. Мягкий склон, покрытый травой, был усеян рядами красных камней, торчащих вверх под одним углом. Камни были высокими, их было много, как деревьев в лесу.

Цзянжу увидел одинокую фигуру среди камней, машущую им, и нахмурился. Послание, которое принесло его сюда в спешке, объясняло с кучей извинений, что ширшу пошел по следу к этим горам. А потом зверь сорвался. Он сбежал к вершинам за добычей. Может, он даже съел Аватара.

Наверное, ищейки тянули жребий, кто ощутит на себе его гнев, пока остальные искали ширшу. Он направил гончую к неудачнику. Мужчина махал напряженно, напоминал водную мельницу.

— Можешь остановиться, — крикнул Цзянжу. — Я тебя вижу…

Свист и стук. Одинокая ищейка упал, в его спине были две стрелы.

Цзянжу выругался и спрыгнул с угря, стрелы летели в воздухе над его седлом. Он поднял землю вокруг себя и сжался в укрытии, слушал, как снаряды стучат вокруг него.

«Я становлюсь старым для такого», — он раньше не попался бы в такую очевидную ловушку.

В выстрелах возникла пауза. Он сжал кулаки и толкнул. Плиты земли, защищавшие его, разбились и полетели в стороны, как шрапнель от бомбы. Он услышал крики с камней наверху.

Цзянжу быстро огляделся, увидел нескольких лучников, которые упали с насестов и лежали у камней. Он не жалел их. Он расставил ноги, тряхнул поясом и закружил руками. Все камни, которые он видел, покрылись тонкими шипами от основания до подножия, словно превратились в кактусы из Ши Вонга.