Становление личности. Избранные труды

...

«Эти пароксизмы страстного желания наступают через регулярные промежутки времени (три недели) и длятся в течение нескольких дней. Это не жеманная слабость и не предмет для зубоскальства. В отсутствие “жидкости” я физически и психически заболеваю. Изо рта течет слюна, желудок и кишечник, кажется, сводят судороги, тошнит, я становлюсь желчным, впадаю в беспричинную нервную хандру» [461] .

Можно сказать, что такой физиологический голод, искусственно вызванный наркотиками, – неправильный пример. Новые работы по зависимостям показывают, что их механизм, в основном, психологический. Так, обезьяны и люди, получавшие опиаты по медицинским показаниям, привыкали и сильно страдали от их «отмены», но после излечения не демонстрировали желания снова употреблять наркотики. С другой стороны, настоящие зависимые даже после лечения, когда все симптомы отмены исчезли, в огромном большинстве случаев возвращаются к своей зависимости. Это происходит не вследствие физиологического

голода, а только потому, что сформировалась подсистема личности, которая справляется с жизненными фрустрациями при помощи наркотиков. Таким образом, «сидящий на игле» – это человек, сформировавший приобретенную и автономную мотивационную структуру [462] .

3.  Круговые механизмы. Каждый наблюдал, как ребенок почти бесконечно повторяет одно и то же действие. Добродушные родители поднимают ложку, вновь и вновь бросаемую малышом. От этой игры родители устают гораздо раньше малыша. Такая же нескончаемость свойственна детской болтовне, манипулированию и игре. Каждая активность дает «обратную связь» в сенсорные отделы, тем самым поддерживая «круговой рефлекс» [463] . Признаться, этот пример иллюстрирует только временную функциональную автономию. Однако он демонстрирует важность наличия некоторого нервного аппарата для поддержания паттернов активности без необходимости прослеживать каждый акт до мотива-влечения.

4.  Персеверация задания. Многие эксперименты показывают, что незавершенные задания повышают напряжение, удерживающее человека за работой, пока задача не завершена (неважно, сколько времени она занимает). Даже тривиальная задача может потребовать значительного времени. Попросите испытуемого провести час, придумывая и записывая все возможные слова, начинающиеся с буквы «С». Когда он покинет кабинет экспериментатора, даже во сне и, быть может, на следующий день он будет устойчиво продолжать, не желая того, вспоминать новые слова на «С» [464] . Здесь функциональная автономия также имеет короткую протяженность, но суть в том, что для объяснения временно находящейся в разгаре самоподдерживающейся динамической системы не требуется гипотеза о самоутверждении, соперничестве или любой другой базовой потребности.

Гештальт-психологи говорят о «тенденции завершения» ( Gestaltdrang

), которая продолжает действовать вплоть до завершения задачи. Известно, что запоминание незавершенных задач лучше, чем завершенных [465] . Любое незаконченное задание давит в направлении продолжения работы над ним.

Вудвортс первоначально говорил о «привычках, становящихся влечениями». Это утверждение приемлемо только отчасти. Будучи однажды выученными, большинство привычек становятся просто инструментальными навыками. Мы пользуемся своей пишущей машинкой, автомобилем или языковыми привычками только для обслуживания своих активных мотивов. Однако «привычки, стремящиеся вверх» высоко динамичны. Ребенка, только учащегося говорить и ходить, похоже, влечет к совершенствованию этих умений. Подросток не имеет покоя, пока не доведет до совершенства свое умение кататься на коньках, танцевать или водить машину. Конечно, некоторые умения никогда реально не становятся совершенными. Концертирующего пианиста ежедневно влечет к многочасовым занятиям. Мы можем заключить так: влекущей силой обладают не совершенный талант или автоматическая привычка, а, скорее, несовершенный талант и привычка в процессе становления.

5.  Знакомство и рутина. Джон Дьюи писал: «Суть рутины – настаивать на своем собственном продолжении. Нарушение ее – это осквернение прав. Отклонение от нее – проступок» [466] .

Как мы видели, бесконечное повторение имеет свойство навязчивости, особенно в детстве. Если вы рассказываете историю маленькому ребенку, он не позволит вам вносить вариации при повторном рассказе. Всегда лучше знакомые игровые предметы, пища, семейные обычаи. Поездки, например, в летний лагерь, часто вызывают острую тоску по дому. Как указывает Пиаже, детская моральность – это, главным образом, моральность обычая, послушания и рутины [467] .