Становление личности. Избранные труды

В неформальной беседе группу психиатров спросили, что они понимают под «психическим здоровьем». Они назвали бодрость, оптимистичное спокойствие, способность получать удовольствие от работы, способность получать удовольствие от игры, способность любить, способность достигать цели, отсутствие крайней демонстрации эмоций, самопонимание, адекватное реагирование на ситуации, социальную ответственность. На этот перечень влияет потребность психиатров лечить больных людей, но он соблазнителен просто потому, что основан на значительном профессиональном опыте работы со случаями не очень здоровых личностей.

Предложенный психиатрами перечень дает основания полагать, что здоровые люди не всегда так счастливы и свободны от конфликтов, как может показаться. Часть человеческого жребия – принимать и справляться со страданиями, виной и смертью. Шобен делает попытку вывести критерии нормальности из сущностных качеств бытия человека (таких как длительный период юношеской зависимости или способность иметь дело с символами). Этот подход ведет его к подчеркиванию серьезной стороны зрелости. Для него нормальность означает «самоконтроль, личную ответственность, социальную ответственность, демократические социальные интересы и идеалы» [495] .

Критерии, выдвигаемые экзистенциалистами, также подчеркивают серьезную сторону зрелости и включают достижение смысла и ответственности, а также принятие и «мужество быть» [496] .

Войны двадцатого века и сопровождающие их несчастья фокусировали внимание на человеческих страданиях. Страдания играют двоякую роль: иногда они ломают личность, а иногда создают. Раны, болезни, тюремное заключение, «промывка мозгов» часто сокрушают и ввергают в постоянное отчаяние, но они же ведут к твердости, богатству и силе. Люди никогда не стремятся к страданиям и никогда не желают их своим детям, но еще вопрос – прокладывает ли легкая жизнь путь к зрелости [497] .

Все рассмотренные нами критерии указывают на идеал, практически недостижимый. У сильнейших личностей есть свои слабости и регрессивные моменты; и в значительной степени достижение ими зрелости зависит от поддержки окружающих. Однако совершенно ясно, что одни люди, несмотря на обстоятельства, ведут жизнь гораздо более близкую к этому идеалу, чем другие.

Суммируя на свой лад критерии зрелости, которые мы обозрели, остановимся на шести. Это, конечно, совершенно произвольное число, но оно позволяет соблюсти разумное равновесие между слишком тонкими и слишком грубыми для нашей цели различиями.

Расширение чувства Я

Чувство Я , постепенно возникающее в младенчестве, не формируется полностью в первые три или первые десять лет жизни. Оно продолжает расширяться с опытом, по мере увеличения круга того, в чем человек участвует. Как указывает Эриксон, особенно критическим является подростковый возраст. Борясь с «диффузией идентичности», юноша просто хочет знать, кто он такой. Какие факты, переживания и роли являются его собственными, а какие находятся на периферии или совсем не подходят его стилю жизни?

Этот момент иллюстрирует юношеская любовь. Она собирает в пучок мощные, но несогласованные импульсы: сексуальный тонус, тенденции самоутверждения и подчинения, амбиции, эстетические интересы, семейное чувство, даже религиозное переживание. Но важно то, что эта интимная волна связывается с другим человеком. Границы Я

быстро расширяются. Благополучие другого столь же важно, как собственное; лучше сказать, благополучие другого идентично собственному.

Не только подростковая любовь раздвигает границы «единственности». Новые амбиции, членство в новых организациях, новые идеи, новые друзья, новые развлечения и хобби и, прежде всего, призвание – все включается в чувство Я . Все это – новые факторы идентичности человека.

Здесь мы явно нуждаемся в принципе функциональной автономии (см. главу 10). Для зрелого человека жизнь – это нечто гораздо большее, чем пища, питье, безопасность, спаривание. Жизнь больше всего того, что прямо или даже косвенно можно отнести к «редукции влечения». Если у человека не развились сильные интересы «вне его» (но все еще являющиеся частью его), его жизнь ближе к животному, чем к человеческому уровню существования. Мы, конечно, говорим здесь о собственной

(а не просто персеверативной) функциональной автономии.

Повернем вопрос иначе. Критерий зрелости, который мы сейчас исследуем, требует аутентичного участия человека в некоторых значимых сферах человеческих дел. Быть участником – не то же самое, что быть просто активным .

...