Станция Вашингтон. Моя жизнь шпиона КГБ в Америке

В худшем случае все, чем рисковал Сократ, — это потерять «почетное звание» агента КГБ, а мне пришлось бы бороться с внутренней контрразведкой — зловещая перспектива, если бы она вообще существовала. Но в ту ночь у меня не было выбора. Либо я развею опасные подозрения начальства, либо все пропало — La commedia e finita, — задавал я один вопрос за другим, с болезненным восхищением ожидая ответа, который решит мою судьбу.

«Мартин, меня тошнит от Советского Союза и всего, что в нем есть. Я не хочу больше здесь жить. Пожалуйста, свяжите меня с американской разведкой. У вас там есть контакты, не так ли?» Я ждал, затаив дыхание.

Береснев завороженно наблюдал за нами, словно новичок, радостно плывущий в мутных водах крупного шпионажа.

Сократ зачерпнул рукой немного икры и намазал ее на бороду.

— Я не могу этого сделать, — сказал он. — Отвали, ты псих.

«Да, я псих, — признал я без угрызений совести, — но вы должны мне помочь. Помни, я помог тебе, хотя ты тоже сумасшедший».

— Это опасная игра, — пробормотал Сократ. «Если потеряешь рубашку, приезжай в Вашингтон. Я постараюсь тебе помочь…»

«Вы свяжете меня с американской разведкой?» Я настаивал.

— Иди к черту, — сказал он злобно. «Я ненавижу их кишки. Хочешь, я тоже ненавижу твои кишки?»

Какой блестящий ответ! Береснев удовлетворенно хмыкнул и налил водки. Голова болела от стресса. Я умирал, чтобы сделать паузу, чтобы перевести дух.

"Вы хотели бы взять на себя?" — спросил я Береснева. Он кивнул в знак согласия.

«Кто послал вас сюда? На кого вы работаете? На ЦРУ? На ФБР?» — продолжал он с хмурым взглядом.

— Оставьте меня в покое, — простонал агент. — Где женщины, которых ты обещал?

— Да ведь он не такой уж и пьяный, — заметил я с удивлением. — Что ж, тем лучше.

— Может быть, вы работаете на британскую разведку? Береснев продолжал свой натиск. — Сколько вам платят немцы?

— Заткнись… у меня голова болит… налей мне еще шампанского… — пробормотал Сократ и окунул лицо в салатницу.

— Нет, ответь на мои вопросы! — прогремел Береснев. «Какое задание поставили перед вами немцы?»

Я сидел на диване, внимательно слушая допрос. Пусть Береснев говорит сколько хочет. У него должно сложиться впечатление, что он провел очень сложную процедуру проверки, причем очень эффективно.

Около двух часов мы допрашивали Сократа о его предполагаемых связях со спецслужбами и требовали, чтобы он связал меня то с ЦРУ, то с ФБР. Сократ ответил в основном тарабарщиной. При этом Береснев плотно поел и теперь неторопливо ковырялся в зубах. Пришло время заканчивать представление.

Я достал из чемоданчика две бутылки коньяка, вылил их содержимое в ванну и поставил на стол. Затем я достала лифчик и положила его на привлекающее внимание место на кресле рядом с Сократом. После окончательного осмотра, чтобы убедиться, что все действительно похоже на последствия бурной вечеринки, я позвонил Эскулапу.

«Клиент устал. Не могли бы вы принести кофе».

Минут через десять та же официантка вошла в наш номер с небольшим сервировочным столиком, на котором стояли три чашки кофе — две в одном углу и третья, предназначенная для Сократа, в другом.

«Мартин, пора освежиться», — сказал я усталым голосом. «Иначе дамы уедут. Им надоело наше пьянство».

— Да, конечно, выпьем кофе, — суетливо сказал Сократ и поспешно осушил свою чашку.

Я тут же наполнил стаканы водкой и протянул один Бересневу:

«Быстрее, мы должны сделать так, чтобы это выглядело как оргия».

Не успели мы выпить водки, как произошло маленькое чудо, — Сократ быстро протрезвел, оглядываясь с видом совершенно растерянного человека.

— Что случилось? Я заснул, да? А где женщины? — спросил он в недоумении.

«Они пытались тебя возбудить, но не смогли и ушли», — сказал я с пьяной ухмылкой.

— Жалко… Со мной такого никогда не случалось, — с отвращением сказал Сократ.

"Ну, вы, должно быть, чертовски устали," заметил я. «Ты не отдохнул после своего путешествия, и ты заплатил за это».

"Что это?" — удивленно спросил Сократ, указывая на лифчик.

«Твой трофей». Я улыбнулась и бросила ему.

«Боже, не могу поверить, что мы так много выпили», — пробормотал он, осторожно приподнимая лифчик двумя пальцами. «Две бутылки шампанского, две бутылки водки и две бутылки коньяка? Не могу поверить». Ошарашенный, он перевел взгляд со стола на меня и Бересневу, потом на лифчик.

— Тебе лучше поверить в это, мой друг, — сказал я. «Вы не можете себе представить, какое пьянство творится в нашем агентстве. Привыкайте к этому, если хотите соответствовать».

«Я думаю, что мне нужно много спать», — почти жалобно сказал Сократ. «Я пришел сюда поработать и должен быть в хорошей форме».

«Завтра ты целый день будешь один. Отдохни хорошо», — сказал я. «Мы приступим к делу на следующий день».

Когда мы с Бересневым выходили из комнаты, Сократ упал на диван. Он был полностью истощен.

Мы с Бересневым стояли под фонарем возле гостиницы «Россия» и жадно курили. Пронизывающий холодный ветер безжалостно хлестал нас по лицам, но глаза Береснева торжествующе горели; он принимал участие в крупной операции.