Станция Вечность

– Числился, пока не сбежал с Земли, – пожала плечами она. – Повезло тебе улизнуть! Как умудрился?

– Ты за этим приехала? Узнать, что там случилось?

– Да, вообще-то! Расскажи мне про вечеринку. Весело было?

Он вздохнул, вспомнив, как же она любит болтать на отвлеченные темы.

– Ладно. Я пришел на вечеринку, мне подсыпали наркотики, потом попытались убить, пока мы играли в «оборотня», и я сбежал. В итоге меня случайно подобрал автопилотируемый инопланетный корабль.

– Нехило, – сказала она. – Так ты не планировал побег? Я думала, ты подговорил каких-нибудь инопланетных друзей.

– Я вообще их не знал, – ответил он.

– Ладно, тогда расскажи мне о ней. – Она кивнула на Мэллори, которая общалась с выжившими. – Что с ней случилось? Как-то странно, что вы оба получили убежище на станции, которая не любит людей.

– Нет уж, хочешь узнать о Мэллори – иди к ней. Но… с чего ты решила, что она тоже попросила убежище? – спросил он, скрестив на груди руки.

– Сам знаешь, у армии всюду есть уши, – легко отозвалась Каллиопа.

– Я думал, что у ЦРУ.

– У них тоже.

Это начинало надоедать.

– Тебя прислали за мной? – прямо спросил он.

– О, разумеется, – ухмыльнулась она. – Но знаешь что? Меня отправили сюда одну, хотя прекрасно знали, что ты отличный солдат и я вряд ли с тобой справлюсь. Подозреваю, они не рассчитывают на мое выживание. Так, надеются, что я успею хоть что-нибудь для них сделать, пока меня не прикончил или ты, или еще какой-нибудь инопланетянин.

– Значит, тебя послали или на смерть, или убить меня, если повезет. Что будешь делать? – опасливо спросил он.

Скорее всего, в рукопашном бою он бы с ней справился, но он помнил, как Каллиопа дерется. Ксан был выше и тяжелее, но именно она научила его разным уловкам, так что вероятность умереть от ее рук в бою сводилась примерно к пятидесяти процентам.

– Пока не знаю. Вот разведаю ситуацию получше и буду решать, – сказала она. – Чего ты им так сдался?

– Ты сама знаешь. Явно же тебе рассказали! – с усталым раздражением ответил он.

– Да, но что из этого правда? – терпеливо ответила она. – Я не дура, Ксан. Заодно хочу понять, знаешь ты, почему они хотят до тебя добраться, или нет.

Он коротко огляделся. Никто не прислушивался.

– Ладно, давай договоримся. Я все тебе расскажу, но сначала ответишь мне на пару вопросов про катастрофу.

– По рукам, – ответила Каллиопа.

– Так. Я правильно понимаю, что билет тебе выделили военные?

– Следующий вопрос, – сказала она.

Она часто так отвечала, чем неимоверно бесила старших офицеров. Вот только они могли наказать ее за дерзость и отправить драить туалеты, а у него такой возможности не было.

Он покачал головой:

– Значит, да. Раз тебя послали военные, почему ты сразу на меня не напала?

– Ну, это как-то совсем грубо, согласись? Да и что мне скрывать? Ты сам знаешь, зачем я приехала. А еще я чуть не померла в космосе, ты меня спас, и я это запомнила. Решила, что можно сначала поговорить, отдышаться, а потом уже переходить к насилию. Мы давно знакомы, знаешь ли. И ты назвал меня по прозвищу, хотя раньше отказывался. Почему, кстати?

– Да просто оно как у дроида из «Звездных войн», вот и отказывался, – удивленно ответил он.

– Нет, почему сейчас передумал?

– Когда перевелся, то решил, что если мы снова увидимся – буду называть тебя так, как ты хочешь.

– Почему?

– Потому что я запомнил ночь перед патрулем, – честно сказал он. – И, если не ошибаюсь, ты спасла мне жизнь.

– С чего ты взял? – сощурилась она.

– Хочешь сказать, это была не ты?

– Конечно, хочу. Если признаю, что спасла тебе жизнь, придется признать, что я напала на сослуживца.

– Так это действительно была ты.

Поступление на военную службу напомнило Ксану спектакли, которые под Рождество ставила церковь. «Все подразделения одинаково важны и полезны», – сказали им. Будь то медики или связисты, квартирмейстеры или бухгалтеры, автомеханики или погребальная служба. «Маленьких ролей не бывает, бывают маленькие актеры», – как приговаривал проповедник. (Вот только дочь его постоянно играла Деву Марию, и неважно, сколько ей было лет – пять или девятнадцать.) Но новобранцы прекрасно понимали, что в истории сохранятся имена тех, кто шел в бой, убивал кучу врагов, защищал детей, женщин и саму Американскую Свободу, попутно спасая раненых товарищей от смерти.

Те, кто попал в боевые подразделения, считали себя лучше механиков, медиков и уж тем более похоронной службы, но не насмехались в открытую, только зубоскалили за спиной. Знали, что со снабженцами лучше не связываться. Подшутишь над ними в понедельник – в пятницу окажешься без нормальной еды и в грязной одежде.