Старец Горы

Во время этой безумной атаки византийцы потеряли более пятисот человек убитыми и почти столько же обожженными. Такого сокрушительного отпора не ожидал никто, а потому в свите Монастры воцарилось состояние близкое к паническому. К чести дукса он не пал духом. Раненных и обожженных погрузили на повозки и отправили в Мараш, дабы они своим жутким видом не пугали пельтастов.

– Стройте дамбу, – распорядился дукс. – Камня в округе достаточно, а глубина озера здесь не более трех-четырех метров. Даю тебе сутки, комит Евстафий, и чтобы к вечеру следующего дня все было готово для решительного штурма.

Нотарий Никодим был огорчен приключившимся с византийцами конфузом никак не меньше дукса Монастры. Замок Русильон не зря называли скалой, и как бы византийская волна, хлынувшая в долину Оронта, не разбилась о нее вдребезги.

– Быть может нам оставить здесь несколько сотен пельтастов, а самим двинуться дальше, – не очень уверенно предложил Никодим.

– У следующего замка мы оставим еще пятьсот, – криво усмехнулся Монастра. – Потом еще и еще по пятьсот. А с кем мы будем противостоять крестоносцам Танкреда и Болдуина? Ты же сам сказал, что гарнизоны Антиохии и Латтакии не двинутся с места.

– С их стороны было бы безумием так рисковать, – вздохнул Никодим.

– Вот и я так же думаю, – кивнул Монастра. – Время у нас еще есть. Этот замок я возьму, чего бы мне это не стоило. Хотел бы я знать, от кого этот шевалье де Сен-Валье узнал секрет греческого огня.

– Купил у арабов, – махнул рукой Никодим. – Были бы деньги. Купить можно не только секреты, но и новую родину.

– Ничего, нотарий, – зло ощерился Монастра. – Считай, что наглый франк обрел здесь не только родину, но и могилу.

Византийцев было слишком много. Это понимал шевалье де Сен-Валье, это понимала и баронесса Адель. Первый натиск они отразили просто чудом, с помощью таинственного вещества, привезенного в замок Венцелином фон Рюстовым два года тому назад. Благородная Адель видела действие греческого огня в первый раз в жизни и была потрясена до глубины души жутким зрелищем. Вопли людей, гибнущих в неугасимом огне, до сих пор стояли у нее в ушах.

– Я не могу сдать замок, баронесса, – угрюмо сказал шевалье де Сен-Валье. – Во-первых, я дал слово чести твоему мужу, а во-вторых, мы просто обязаны задержать византийцев в этом ущелье минимум на два дня, чтобы дать Ле Гуину время, подготовиться к осаде.

– Но ведь кто-то же должен прийти к нам на помощь! – воскликнула расстроенная Адель.

Баронесса весь этот день провела на стенах, облаченная в кольчугу, и с тяжелым арбалетом в руках, она и сейчас не сняла гамбезона, уродующего ее хорошо сохранившуюся фигуру. Усталость отчетливо читалась на побледневшем лице Адели, но дух ее не был сломлен. Бернар баронессе откровенно сочувствовал. Ей приходилось заботиться не только о себе, но и о детях, которых в случае падения замка Русильон ждала невеселая судьба.

– Боюсь, что Ле Гуин не сможет нам помочь, а Рожер Анжерский не захочет. Нурман будет держаться за Латтакию, которую он считает своей, пока византийцы не вышибут его оттуда. Я послал Гвидо де Шамбли в Антиохию, но, скорее всего, его призыв о помощи останется без ответа.

– И что ты предлагаешь?

– Ты должна покинуть замок, благородная Адель, сегодня же ночью вместе с детьми.

– Это невозможно, Бернар, – покачала головой баронесса. – Ближний берег занят византийцами, а до дальнего нам не доплыть.

– На озере осталось немало плотов, возможно вам удастся добраться до одного из них.

– Мы не выберемся, шевалье, даже достигнув противоположного берега. Там нет даже тропинок, не говоря уже о дорогах. Мы погибнем в горах.

– Есть еще один выход, – отвел глаза в сторону Сен-Валье. – Сдаться.

– Нет, – покачала головой Адель. – Я верю, что Бог не покинет нас, и помощь придет вовремя.

Византийцы трудились всю ночь без устали. Камни подвозились к озеру на телегах и сбрасывались в воду. Дамба росла прямо на глазах. В ход пошли бревна от плотов, которые прибило к берегу. Византийцы, обозленные на гарнизон замка, делали все возможное, дабы отомстить за гибель своих товарищей. Дабы ускорить работу, Монастра приказал вернуть из ущелья конницу и тысячу пехотинцев, которые с охотою подменили своих уставших товарищей. По мере продвижения дамбы стрелы со стен замка все чаще попадали в цель. Дабы уберечь строителей от смерти и ран, Монастра приказал соорудить несколько гигантских щитов из досок и прикрепить их к плотам. Работа сразу же ускорилась. Когда дамба приблизилась к замковой стене на расстояние нескольких десятков шагов, дукс отобрал лучших лучников и повелел им обстреливать защитников замка.