Старец Горы

– Я надеюсь, благородный Рожер, что ты сумеешь сдержать свои чувства в узде, по крайней мере до того момента, когда граф Танкред покинет этот кров, – шепотом остерег барона Санлис. – В прихожей томятся десять телохранителей правителя Антиохия, которые убьют нас раньше, чем мы назовем свои имена.

Благородный Ги давно уже пресытился срамными зрелищами, а потому охотно уступил место у предусмотрительно проделанного отверстия ревнивому мужу, сам он на пару с почтенным Никодимом расположились рядом, дабы не пропустить важных слов, которыми обменивались голубки. Впрочем, поначалу из соседней комнаты доносились только вздохи и стоны под скрип зубов благородного Рожера. Потом послышался голос Терезы, умолявшей своего любовника остаться. Граф Танкред отнекивался, ссылаясь на грядущий трудный день. Санлис слушал вполуха, поскольку знал содержание беседы наперед. Танкред убеждал любовницу, что расставание их не будет долгим. Что через несколько месяцев они вновь упадут в объятия друг друга. Тереза жалобно просила еще об одной, последней встрече. Танкред великодушно согласился подарить ей еще одну ночь. После чего покинул опечаленную красавицу, к большому облегчению Санлиса, боявшемуся всплеска гнева оскорбленного мужа. И, надо признать, боялся он не напрасно. Не успела еще закрыться дверь за беспутным любовником, как в комнату баронессы ворвался обезумевший Рожер. Тереза, женщина далеко не робкого десятка, успела только вскрикнуть перед тем, как руки барона сомкнулись на ее шее. Никодиму и Ги с огромным трудом удалось оторвать Анжерского от горла жертвы. Тереза почти потеряла сознание, а барон бесновался так, что с губ его летела пена. Санлис всерьез обеспокоился за здоровье Рожера, который вполне мог умереть от удара раньше, чем его праведный гнев принес хоть какую-то пользу хлопочущим вокруг него людям.

– Благородная Тереза бесспорно виновна, – попытался успокоить барона Санлис, – но ведь женщина слаба по природе своей, а кругом столько соблазнов.

– Я убью ее, – с ненавистью выдохнул Рожер.

– Приличнее отправить согрешившую Терезу в монастырь, – ласково посоветовал Санлис. – Думаю, папа Пасхалий даст согласие на расторжение брака. Благо ваш союз бездетный, а значит, есть благовидный повод, позволяющий не доводить дело до скандала. Ибо скандал правителю Антиохии ни к чему.

– Сначала я подвешу эту стерву на дыбу и кнутом сниму с нее кожу, – рыкнул Рожер.

– Жена да убоится мужа своего, – во время вспомнил Священное Писание Санлис. – Но для начала, барон, ты должен выслушать нас с почтенным Никодимом. Ибо дело, о котором мы с тобой поведем речь, требует холодного разума и выверенных действий.

Барон лично проверил крепость запоров на двери, ведущей в спальню, и лишь затем проследовал к накрытому столу. Осушив залпом кубок вина, он наконец-то пришел в себя настолько, что мог внимать доводам красноречивых собеседников.

– Ты можешь скормить эту женщину псам, а мы с Никодимом подтвердим, что благородная Тереза погибла по неосторожности, – спокойно начал Санлис. – Вот только к чему такая жестокость? Правителю Антиохии это не к лицу.

– Я не правитель Антиохии, – скрипнул зубами Рожер.

– Тебя отделяет от власти одна капля, – усмехнулся Ги.

– Какая еще капля? – насторожился барон.

– Вот эта, – сказал Санлис, выставляя флакончик на стол. – Ты получишь не только Антиохию, но и пятьдесят тысяч марок серебром. Не говоря уже о расположении императора Алексея Комнина. Впрочем, об этом ты будешь договариваться с его послами.

– Ты хочешь, чтобы я отравил Танкреда? – впился Рожер глазами в лицо Санлиса.

– Этого хочу не я, а ты, барон, – холодно отозвался шевалье. – Впрочем, тебе не придется его убивать, яд в его кубок вольет твоя жена, благородная Тереза. Я очень надеюсь, что тебе удастся ее убедить. Согласись, это будет сладкая месть.

– Ты даже больший негодяй, Ги, чем я думал, – ровным голосом произнес Рожер.

– Степень нашей греховности определит Господь, – равнодушно пожал плечами Санлис. – Если ты не устранишь Танкреда, то граф устранит тебя, дабы обезопасить и себя, и своего будущего наследника. Как ты нашел, благородную Сесилию? По-моему, она изумительно хороша. Недаром же мальчишка Понс исходит слюной у ее подола. У благородного Танкреда тоже открылись глаза. Он наконец понял, каким сокровищем наделила его судьба. А твоя Тереза для него всего лишь прихоть, причем мимолетная. Танкред истинный государь, он способен отделить бриллиант чистой воды от дешевой подделки.

– Зачем ты мне это говоришь? – прошипел севшим от ярости голосом Рожер.

– Я хочу, чтобы ты донес мои мысли до сердца и разума своей жены. Тебе понадобятся помощники?

– Нет.

– Дыбу ты найдешь в подвале. Мой слуга отведет тебя туда.

Рожер тяжело поднялся из-за стола и шаркающей походкой направился в спальню. За одну ночь этот человек состарился едва ли не на двадцать лет. Никодим проводил его почти сочувственным взглядом.