Старфайндер

Но, добравшись до розы, он не выжигает ее. Наоборот, гасит горелку, спускается в полость и обследует ее. Она кажется большой и угрожающей, неясно вырисовываясь в фосфоресцирующем свете, исходящем из стен полости. Лепестки у розы бледно—голубые, а излучаемая ими синева почти неразличима. Он опускается на колени и обследует стебель. Он треснут — без всякого сомнения, вследствие воздействия ударной волны, сопровождавшей уничтожение другого ганглия. В напоминающем открытую топку чреве, которое реконструкторы постоянно запечатывают, все еще остается энергия 2-омикрон-vіі, но ее недостаточно, что­бы она могла достичь лепестков и позволить киту избавиться от своего «паралича», восстановить собственное управление.

Но повреждение незначительно. Старфайндер может провести все восстановительные работы в течение нескольких минут. И стебель, и сама роза состоят из стали с преобразованной структурой; все, что нужно для работы, — сварочный аппарат и пакет сварочных стержней из трансстали; и то, и другое есть в складском помещении.

Но он пришел сюда не для того, чтобы чинить розу. Он пришел сюда разрушить ее. Поскольку он думал, что убийство кита из сострадания — совсем не то, что убийство из ненависти.

Но если он пришел сюда разрушить розу, почему не захватил с собой используемые Ионами заряды, которые одни и могли бы проделать всю работу? На складе их целый ящик. Их доставили на борт, когда реконструкция только начиналась, и не из—за подозрений в наличии второго ганглия, а в качестве обычной меры предосторожности.

Старфайндер медленно выпрямляется. И, как будто желая сделать его бремя еще тяжелее, кит передает новую группу символов:

Сначала Старфайндер не понимает смысл этого сообщения. Затем осознает, что кит ссылается на их сделку.

— представляет розу в ее теперешнем поврежденном состоянии, схематический символ человека — его, Старфайндера. ( ( * ) ) символизирует розу после восстановления ее Старфайндером, а

— результат единства Старфайндера и кита.

— может означать только одно: пространство—время, при этом трех—сторонняя фигура

означает пространство, а

с ее резким снижением — время.

Повисает долгая «тишина». Затем кит, словно испугавшись, что не смог ясно выразить свои мысли (а возможно, и отчаявшись из—за угрозы смерти), отбрасывает остатки гордости и весьма обстоятельно объясняет, что одобряет сделку, используя для этого единственный символ, который Старфайндер должен понять наверняка:

А что же Старфайндер? Он вылезает из полости, подхватывает гиперацетиленовую горелку и баллоны, выходит из механической мастерской и плотно задраивает дверь. Затем возвращается в камеру движущей ткани, сбрасывает защищающий от 2-омикрон-vіі костюм и вновь приступает к работе. И каким—то образом проживает этот остаток дня.

Лежа на кровати, закинув руки за голову, Старфайндер пристально вглядывается в небесный потолок своей квартиры. Его кит — вечерняя звезда.

Она отличается от других, потому что ее поверхность отполирована и потому отражает лучи Фарстар**** интенсивнее, чем ее мертвые собратья. Таким образом, это самый яркий объект на небесах.

Лежа на кровати и дожидаясь ангела Глории Уиш, он наблюдает за «восходом» и «заходом» кита и задумывается над тем, как уживется с самим собой, после того как скажет ей, что кит все еще жив и что он заключил с ним сделку, условия которой не сможет выполнить.

Ему не нужно представлять, как она воспримет его сообщение. Он хорошо знает это. Она скажет: «Старфайндер, ты в своем уме? Ты должен был сразу убить его! Сию же минуту разыщи начальника смены, отправляйся туда и уничтожь этот ганглий!»

А Старфайндер скажет: «Хорошо, Глория Уиш, будет сделано».

Он беспрекословно подчинится, потому что она сильнее его. Благороднее. Женщины Гола не то чтобы богини, но не слишком далеки от этого. Периодическое омоложение дает им вечную молодость и раз за разом отодвигает менопаузу. Капсулы в их предсердиях, осуществляющие мгновенную криогенизацию, обеспечивают им нечто вроде бессмертия. Возможно, и сама Глория Уиш уже однажды умирала и обрела новую жизнь. Раз, другой, снова и снова. Истинная богиня. Она и мириады ее сестер — высшее воплощение женщины. Они — воплощенное торжество женского сообщества. Взглянуть на одну из них, означает влюбиться.

Но очень редко на эту любовь отвечают такой же любовью. Ее не может быть на планете, где столько мужчин. Старфайндер знает, как ему повезло, и благодарен. Возможно, она даже снизойдет до того, что родит от него ребенка. Разумеется, она переживет его, и после его смерти переживет «Л» со многими любовниками, и, несомненно, уже переживала со многими до него. Но сейчас она принадлежит ему. И утоление ее аппетита — только его обязанность.

Но может ли он удовлетворить такой аппетит? Может ли он в одиночку, даже используя приапические стимуляторы, выполнить задачу, требующую энергии дюжины мужчин?

На Фарстар**** есть пара поговорок, которые регулярно всплывают в болтовне за рюмкой и временами возникают на стенах в туалете. Первая поднимается к своего рода поэтическим высотам и звучит примерно так: