Старфайндер

Камин, сложенный из прямоугольных красных кирпичей, щеголяет парой бронзовых — или похожих на бронзовые — подставок для дров, поперек каждого лежит небольшое полено. Над камином — мраморная — или похожая на мрамор — полка. Однако на этом заурядность камина заканчивается, поскольку на каминной полке лежит нечто, на первый взгляд напоминающее большой овальный кусок угля, на его отполированной поверхности через равные интервалы расположены небольшие отверстия, сквозь которые льется неяркое свечение, но при повторном осмотре оказавшееся уменьшенной моделью кита.

Моделью?

Старфайндер наклоняется вперед, закрывает один глаз и другим заглядывает в один из крошечных иллюминаторов. Он видит крохотную каюту с крохотной кроватью, крохотным умывальником, крохотным шкафчиком, крохотным стульчиком и крохотным гардеробом.

Он заглядывает в другое окошко — нет, не окошко, в бортовой телескоп — и видит рубку, где нет ничего, кроме крошечного пульта управления и единственного пилотского кресла.

Отсек с лебедкой. Центр погрузки в трюмы и выгрузки из них.

Другой выбранный им наобум иллюминатор открывает ему вид на галерею, которая кажется крошечной, как если бы смотрел великан.

Методом проб и ошибок он находит один из иллюминаторов на мостике. Заглядывает туда и видит себя — он стоит перед малюсеньким обзорным экраном, гомункулус не более четверти дюйма ростом.

Гомункулус подается вперед, вглядываясь в экран.

Гомункулус?

Старфайндер выпрямляется. Он взмок. «Где ты, кит?» — спрашивает он.

Он не ждет ответа и поэтому приятно удивлен, когда в его сознании мгновенно возникает иероглифический сигнал:

«Отдыхаю на дне Океана Пространства-Времени».

«Где я?»

«В моем чреве, на дне Океана Пространства-Времени».

Старфайндер утирает рукавом рубашки потный лоб.

Если они с китом оба на дне Океана

,то как может быть, что один из них, уменьшенный, лежит на каминной полке, а другой находится одновременно и в чреве кита, и в комнате, с этими самыми камином и полкой?

Все это сон. Должен быть сон. Он до сих пор крепко спит в капитанском кресле. Ему только снится, что он проснулся.

Он пробует пробудиться, вырваться из сна. Но никакие выкрутасы ни к чему не ведут. Реальность комнаты никуда не девается.

Внезапно он ловит себя на том, что смотрит на одну из расположенных друг против друга дверей комнаты. Ну, ладно, комната. Если ты не хочешь уйти, то уйду я.

Старфайндер идет к двери, открывает ее и выходит в соседнюю комнату. Дверь на пружине мягко захлопывается за его спиной. Комната, в которую он только что вошел, — точная копия предыдущей. Та же обстановка, за панорамным окном в стене — та же лужайка с зеленой травой, деревьями и далекими холмами.

Напротив двери, в которую он вошел, другая дверь. Старфайндер идет через комнату, открывает дверь и входит в третью комнату. Третья комната — точная копия второй.

Влек и меня ученых ореол:

Я смолоду их слушал, споры вел,

Сидел у них... Но той же самой дверью

Я выходил, которой и вошел.[5]

Древнее четверостишие внезапно всплыло из подсознания. Оно не совсем точно подходит к ситуации, но дает ему зацепку.

Дверь, через которую он вошел, закрылась за ним. Он осторожно пересекает комнату, открывает дверь напротив и делает вид, что сейчас выйдет через нее в следующую комнату. Потом, стоя в дверях, быстро оборачивается и смотрит через плечо на другую дверь. Кто бы сомневался — та дверь тоже открыта, и в дверях стоит другой Старфайндер, который быстро бросает взгляд через плечо на «первого» Старфайндера, а тот, насколько понимает «третий» Старфайндер, косится через плечо на еще одного «первого» Старфайндера, и так до бесконечности.

Он не возвращается в первую комнату. Какой в этом смысл? Комната всего одна. Вместо этого он подходит к столу и усаживается в крутящееся кресло.

Некоторое время Старфайндер смотрит в панорамное окно на зеленую траву, на тенистые деревья, не отбрасывающие тени, и на далекие гряды холмов. Он утомленно гадает, что там за этими холмами. Вероятно, опять трава, опять деревья, опять холмы.

У окна нет переплета. Оно даже не кажется проделанным в стене. Оно просто начинается там, где заканчивается стена, и заканчивается там, где стена снова появляется.

Под влиянием секундного порыва Старфайндер снимает ботинок и с силой бьет каблуком в стекло. Стекло, если только это стекло, издает глухой гулкий звук, но не разбивается и даже не трескается.

Он колотит каблуком по стене возле окна. Стена отзывается точно таким же гулким глухим звуком.

Он снова надевает ботинок.

Его внимание привлекает поверхность стола. Она совершенно пуста, за исключением стопки писчей бумаги, увенчанной черным пресс-папье, встроенной чернильницы, из которой торчит гусиное перо, и небольшого черно-белого голографического фото в металлоидной рамке.