Старфайндер

Один из них, по-видимому, великан. Второй посетитель — женщина.

Великан на поверку оказывается киборгом. Женщина оказывается Глорией Уиш.

Старфайндер ошеломлен. Он не одну неделю ждал, что она свяжется с ним по поводу кита, но полагал, что контакт будет осуществлен через третьих лиц. Ему и не снилось, что она снизойдет до того, чтобы явиться к нему собственной персоной.

Прошло много времени с тех пор, как он впервые увидел ее после своего возвращения. В ходе судебного процесса он видел ее каждый день. И, пока она занимала место свидетеля, давая показания по поводу собственного убийства, она ни разу не отвела глаз от его лица, а после он постоянно чувствовал ее ледяной взгляд на своей шее.

Сейчас ее взгляд застыл на его лице. Несмотря на его знакомство с процессом декриогенизации, он по-прежнему чувствует замешательство в присутствии женщины, которую лишь немногим больше месяца тому назад убил собственными руками.

— Пожалуйста, садись, — говорит он.

Она качает головой. Высокая, холодно-красивая, на сей раз она в зеленых тонах. Зеленый лиф, сквозь который торчат соски. Зеленая полупрозрачная облегающая юбка, которая липнет к ее гибким ногам словно зеленая кожа. Зеленые туфли с чуть загнутыми носами. На голове зеленая лента со сверкающим изумрудом в центре. Волосы, только что уложенные немыслимой волокнистой копной, напоминают настоящий, желтый сноп пшеницы, доставленный с полей Юга.

Глаза ее холодны, как озера Фригидии. Взгляд остается прикованным к его лицу. Рядом возвышается вошедший вместе с ней киборг. Списанный боевой киборг, превращенный в телохранителя. Его зубы из высокоуглеродистой стали могут прокусить насквозь обычные металлы. Глаза киборга — линзы, рассчитанные на восприятие микро- и макромира и записывающие все, что он видит. Вместо рук у него покрытые искусственной плотью шарнирно-сочлененные стальные профили, способные сносить дома. Пальцы левой руки — втяжные обоюдоострые ножи. Правая рука — самозарядный «Вейканцер» .50. Покрытые искусственной плотью шарнирно-сочлененные стальные ноги приводятся в движение встроенными энергетическими установками, позволяющими ему развивать скорость до 60 миль в час. В мозгу — миниатюрный приемник, настроенный на отпечаток голоса его клиента.

— Пожалуй, возможность оказаться лицом к лицу с собственным убийцей, — вскоре говорит Глория Уиш, — стоит такого неудобства, как смерть.

— Ты сама — свой убийца.

— Я? А я-то думала, это ты совершил этот подвиг, хотя так и не смогла уяснить, почему. Как и то, зачем ты похитил космического кита.

— Я убил тебя, потому что ты убивала меня.

— Правда? Но я делала это таким приятным способом... Однако зачем ты угнал космического кита? Если бы ты попросил, я дала бы тебе одного из них. И почему ты угнал именно этого? Почему именно того, которого полностью реконструировали?

Старфайндер молчит. Она не знала тогда, и она не знает и сейчас, что похищенный им кит был живым и даже сейчас остается живым. Она-то отдала бы ему мертвого кита, наверняка. Но не того, который все еще жив. Она сначала убила бы его, а потом отдала бы. С ее точки зрения, как и для всех жителей Гола, лучшие киты — это мертвые киты. Мертвых можно превратить в корабли, которые, в свою очередь, можно превратить в деньги. Таким образом, сознайся он, что выкрал именно этого кита потому, что тот все еще был жив, она не увидела бы никакого смысла в такой краже. А если бы он добавил, что выкрал кита, поскольку тот заключил с ним договор, Глория лишь посмеялась бы над ним. Общение между человеческим существом и космическим китом дело не просто неслыханное — немыслимое.

— Я не возбуждала дела против тебя. Даже в отсутствии одной из сторон. И было бы тщетно возбуждать его сейчас. Но я хочу, чтобы ты вернул мне кита.

— Полагаю, хочешь. — Он полушутливо добавляет: — В обмен на мою жизнь?

— Нет. В обмен на жизнь той девушки, которую ты пытался декриогенизировать. Той самой, чью жизнь ты просил «возвратить», обращаясь к тюремной администрации, когда тебя впервые доставили сюда.

Он ошеломлен.

— Но ведь уже поздно. К этому времени вы наверняка выбросили ее тело «за борт»?

— Нет. Я устроила так, что оно хранится в одном из криогенных шкафов.

— Почему?

— Потому что мне нужна основа для сделки.

— Но ты могла бы просто конфисковать кита.

— Могла бы... если бы знала, где он.

Он снова умолкает. Она действительно не имеет представления о том, где кит. И даже будь он мертв, как она полагает, на его поиски ушли бы недели, а то и месяцы, и это обошлось бы в целое состояние.

Тем не менее ее предложение по-прежнему не имеет смысла.

Ведь верно?

Он рассматривает его с другой стороны — с ее. Она хочет его смерти, но, что не менее важно, она хочет видеть его смерть. Она хочет видеть, как он отшатнется, насколько позволят его цепи, от смертоносной ампулы в руке палача. Хочет видеть страх смерти в его глазах...