Старосветские убийцы

Прочитав, сидел долго, думал, купюру радужную, которая из конверта выпала, разглядывал. Не держал Сочин в жизни таких деньжищ в руках! А это только задаток. Как быть?

Чужого смотритель никогда не брал, разбойникам не помогал, хотя со Свистуном был знаком. И кто из ямщиков ему пособничал, тоже знал, но молчал. Не его, Сочина, это дело. Пусть власти разбираются. Своя шкура ближе к телу. Дознаются, кто выдал, сожгут дом со всей семьей! И без Сочина Ваньку поймали.

Урядник потом смотрителя долго испытывал. Приедет, сядет напротив — и давай клинья вбивать. Не мог, ты, Сочин, не знать про Ваньку и пособника его. Давай признавайся! Отвечал смотритель, что в чужие дела не лезет, гроссбух ведет да отмечает подорожные. А урядник на другой день опять приедет, снова свою волынку крутить. И Ваньку пытал — оговори, мол, Сочина. Тот не стал. Не делал смотритель ему ничего дурного, зачем напраслину возводить? Отстал потом Киросиров.

Сумма приличная в письме предложена. Если взять, оставшиеся пять лет можно и не работать, только по гостям ездить. Братьев повидать, внуков понянчить! А с иной стороны посмотреть — пройдут те пять лет, призовет Господь и спросит: «Помогал ли ты, Сочин, убийце?» Деваться некуда и спрятаться не за что… Честный человек из имения не побежит, линейку тайком не попросит. И отправят смотрителя прямиком в ад, на веки вечные!

Обойдусь без братьев, а внуки, даст Бог, сами приедут. Только кому открыться? Уряднику? Снова подозревать начнет, Свистуна припомнит… И на этот раз добьется, чтобы со службы поперли. Сочин вспомнил про доктора. «Сообщу ему! Человек хороший, бесплатно помог. А вдруг от него письмо? Нет, доктор приколоть письмо никак не мог — из дома не выходил… Сначала княгиню лечил, потом меня. Точно не он…»

Доктор тем временем беседовал с Терлецким.

— Поделитесь соображениями, Илья Андреевич, — попросил тот. — Я в растерянности, а урядник — болван!

Тоннер не знал, что ответить. Он пребывал в раздумьях.

Мост Шулявский поджег, чтоб на свадьбу попасть. А вдруг, кроме ямщика, он еще сообщника имел? Не исключено, что тот Шулявского и убил. Мало ли что преступники не поделили… А сообщником кто угодно может быть. Например, американец, или переводчик, или они оба. Если язык знаешь, хоть за индуса себя можешь выдать. А генерал с адъютантом? Тоже возможно. Обряжаться в мундиры рискованней, но и подозрений меньше. Если художники с Шулявским заодно, тогда и игра карточная, и дуэль — все было подстроено. И ночевал у меня Угаров не случайно… Вдруг ночью куда пойду, помешаю.

Теперь местные обитатели. Митя лишился наследства. Глазьев выдает себя за доктора. Рухнов — секретарь Юсуфова, человека богатого, никакой морали не придерживающегося. Киросиров вроде болван болваном, но не исключено, что умело прикидывается. Любой из них может быть причастен к преступлениям…

Все сильнее болела голова. Надо отдохнуть.

— Начнем с Шулявского! Кто его застрелил? — настойчиво продолжал Федор Максимович — он решил задавать наводящие вопросы.

— Полагаю, Тучин, — после паузы ответил Тоннер. Федор Максимович испытующе на него уставился. Смотрел долго, но Илья Андреевич взгляд выдержал. — Слишком много улик, и у него был повод.

— Так-то оно так, — согласился Терлецкий. — А если улики подброшены?

— Тогда надо выяснить, кем. Вы читали Видока? — Тоннер решил увести разговор в сторону.

— Нет, — признался Терлецкий. — А кто это? Новый де Кок?

— Нет, это французский преступник, предложивший свои услуги полиции. За несколько лет поймал десять тысяч негодяев.

— Такие и у нас были. Сначала грабили, потом дружков своих ловили. Ванька Каин, например. Отстает Европа!

— Тех, кого он знал лично, Видок переловил быстро. Потом пришлось действовать по-другому. Завел картотеку, нашел информаторов и, что самое интересное, научился вычислять злоумышленников, анализируя детали преступлений. Скажем, вечером неожиданно отпустили всех слуг, а ночью особняк ограбили. Следовательно, пособник преступников — дворецкий.

— Логично, — согласился Терлецкий.

— Мы предполагаем, что княгиня сбежала. Так?

— Так, — вновь согласился Терлецкий.

— Через Сочина она не проезжала. Но есть и обратное направление, к Смоленску. Вдруг она туда рванула… Необходимо проверить.

Терлецкий обрадовался:

— Не зря я с вами поговорил. Поеду тотчас, сам! Надо два перегона осмотреть, могла через одну станцию и проскочить. Пойду урядника предупрежу!

Тоннер перевел дух. Надо поспать — пройдет головная боль, думать станет легче.

Глава восемнадцатая

Растоцкие только-только сели чаевничать. Делегацию из имения Северских усадили за круглый стол, в центре которого дымился двухведерный самовар. Старшие Растоцкие гостям обрадовались, а вот дочери даже не улыбнулись. Денис попробовал пошутить с Лидой, но та не ответила.

— А я говорю, все приметы совпали! — Ольга Митрофановна Суховская, прибывшая к Растоцким чуть раньше наших героев, шумно прихлебнула из блюдечка.

— Тебе показалось, — возразила Растоцкая. — Венчание без происшествий прошло.