Старосветские убийцы

– Я, господин хороший, в двенадцатом году в ополчение пошел, потом меня в регулярную армию взяли. Дрался не щадя живота. В тринадцатом произведен был за храбрость в офицеры и пожалован личным дворянством.

– Это, брат, серьезно. Такое лишь за подвиги давали, – восхитился генерал.

– После ранения по интендантской части служил…

– Понятно, откуда деньги. – Еще секунду назад симпатичный, Пантелей стал генералу неприятен.

– В Париже закупками занимался, со всеми поставщиками познакомился, вкусы господ узнал. Какое вино нравится, а какое нет, какое слишком дорогое, а какое не хранится совсем.

– Поставщики по-русски понимали? – спросил Терлецкий.

– А я французский знаю. Когда покойного барина учили, я со слуха овладел. Потом Александр Васильевич с грамотой помог.

– А ну скажи что-нибудь! – попросил Федор Максимович.

– Что сказать?

– Большой оборот имеешь? – спросил Терлецкий.

– Большой. Кораблями вожу. Поначалу тяжело было – откуп на ввоз вин получить желающих много, боевые товарищи мне подсобили. Вина только качественные поставляю, с местными не бодяжу. И хранить умею, а то наука сложная! А если, не дай бог, что-то испортилось, в продажу никогда не пущу, лучше в спирт перегоню. Качеством авторитет и завоевал.

Пантелей по-французски говорил с чудовищным акцентом, но понять его было можно. Угаров перестал переводить. Хотелось Денису обдумать увиденное на портрете и кой о чем спросить купца.

– Павел Игнатьевич! Вы, считай, последним, не считая Северского, княгиню видели. Расскажите, о чем разговор шел. – Терлецкий вернулся к расспросу управляющего.

– Мы всегда перед сном с ней беседуем. Утром время терять нельзя – она в одну сторону, я в другую. И в день свадьбы привычке не изменили, хоть князь и недоволен был. Первым делом давно задуманное совершила – Петушкова в отставку.

– А почему? – спросил генерал. – Милый человек!

– Вор и дурак. С делом сельским не знаком, всю жизнь бумажки в канцелярии перекладывал.

– Зачем же князь его на службу взял? – удивился генерал.

– Настя настояла, дядя он ей. С самой Настей княгиня тоже собиралась вопрос решить. Елизавета Петровна про роман ее с князем знала. В глуши такое не скроешь. Но Василий Васильевич уверил, что все в прошлом, любви нет, а выгнать не может – матушка привязана. Но вчерашнее поведение девицы Елизавету Петровну разозлило. Помните, что вытворяла: стрельба по яблочкам, книксен! От греха подальше хозяйка решила ее удалить. Свекровь-то не в себе, зачем ей компаньонка? Сказала, завтра князя увезу, пока месяц нас не будет, дай приданого Насте тыщ пять, и пусть проваливает.

– Стойте! Князь перед сном сказал, что в Петербург не едет, – удивился генерал.

– Да, сопротивлялся, не хотел. Даже дверью хлопнул, когда к матушке пошел. А мне Елизавета Петровна так сказала: "Утро вечера мудренее, нет такого мужчины, чтоб мне ночью в просьбе отказал. Никуда не денется!"

– Серьезная женщина! – восхитился Веригин.

Павел Игнатьевич продолжал:

– Приказала наутро карету в Петербург готовить, все вещи собрать. Вызов нотариуса отменила.

– Зачем звала? – спросил Терлецкий.

– Закладную на имение выкупить.

– Какое? У кого? – удивился Федор Максимович.

– Имение Северских было заложено – разве вы не знали? И очень погано! Князю Юсуфову, их дальнему родственнику, а слава за ним тянется отвратная. Коли долг вовремя не вернешь, все имущество через суды отнимает. Связей у него – прорва, потому и богат как не знаю кто. Это тебе не государственный банк, в тех заклады веками не отдают. А с Юсуфовым шутки плохи – разденет до нитки! И срок оплаты истекает.

– А где Юсуфов? – Терлецкий осмотрел собравшихся. Раз нотариуса вызвали, и заимодавец должен был прибыть.

– Я за него, – неожиданно откликнулся Рухнов. – Секретарь его сиятельства. Доверенность на сделку имею, и закладная при мне. – Михаил Ильич достал из кармана кучу документов.

– Ого, пятьсот тысяч! Велик заклад! – Быстро просмотрев бумаги, Терлецкий присвистнул. – Откуда долг такой?

– Игорь Борисович с год назад Северского на свадьбу дочери пригласил, – стал вспоминать Михаил Ильич. – Что Василий Васильевич игрок, Юсуфов знал, старался из дворца не выпускать. Но сами понимаете, свадьба. Однажды Северский сбежал и вернулся через сутки. Проиграл все-все. Плакал! Мать жалко, кузена жалко. Всех по миру пустил. Юсуфов сжалился, у шулеров долг выкупил. Но срока дал год, не более!

– А где Северский деньги нашел? – спросил Тоннер. – Сумма-то немаленькая!

– Елизавета Петровна согласилась помочь, – пояснил Павел Игнатьевич. – Сначала хотели после свадьбы сразу ехать в Петербург, расплачиваться. Сомневался Северский, что Юсуфов на свадьбу прикатит, хотя приглашение ему послал. Но тот отписался: мол, сам не могу, болею, приедет доверенное лицо.

– Я и приехал, – встрял Рухнов.

– И не побоитесь такие деньжищи в Петербург везти? – удивился Киросиров. – Мы-то разбойников переловили, а вот на Псковщине…