Старшина Империи. Часть первая

— Хорошо. — возможно, он прав, но блин, как так-то? — И вообще, не вертись, лучше камеры отметь на плане, надо будет парням скинуть.

— Сам вертишься….

Еще через полчаса ситуация не изменилась, и мы сползли на обратную сторону склона холма к Чюватову.

— Шшшшш, — Рифкат обернулся к нам, и мы замерли, посчитав, что он просит тишины. — Тишшина в эфире, командир.

Блин, напугал. Леща ему что ли дать, мелкому зас…, кхм отставить так думать о своем сослуживце, тем более я сам его просил докладывать каждые двадцать минут. Раздался шорох, и звук скатившихся камней — со своих наблюдательных пунктов вернулись остальные бойцы отряда, и тут же доложили об отсутствии противника.

— Хорошо, тогда атакуем. — начал распоряжаться я. — Примите от Бекетова инфу по расположению камер и нумерации патрулей, подбираемся скрытно используя низины между холмами, и снимаем их. После собираемся у центрального ангара со стороны главного входа, постарайтесь не попасть в объективы. Михаил, ты с Рифкатом, Гадел, ты с Хиршем, я один пойду. Оружие на пониженную мощность, в рукопашке вырубайте пехоту используя внутреннюю силу, главное не перестарайтесь, и не забудьте вытащить из их доспехов батареи.

По лицам ребят я видел, что они сильно нервничают, еще бы, можно сказать первый бой, полностью самостоятельный. Я и сам переживал, но старался не подать виду, что бы лишний раз не накручивать своих бойцов. Наоборот, в голове снова всплыли слова деда, что командир должен быть всегда уверенным в себе, и своих действиях, даже если сам не знает, что происходит. Именно поэтому я иду один, надо зарабатывать репутацию, возможно глупость, но я справлюсь, а парней отправлять в одиночку нельзя.

— Делаем всё тихо, выходим на позиции за тридцать минут, и атакуем одновременно в двенадцать часов. Давайте часы сверим. — продолжил я инструктаж, и решил немного приободрить личный состав, — Парни, мы справимся, это всего лишь планетарная пехота, а мы элита вооруженных сил Российской Империи, сейчас катком по ним пройдемся.

Закончив инструктаж, я дал команду к началу операции. Блин, название забыл придумать, жалко!

* * *

Обезвреживание патрульных прошло без проволочек, легко и обыденно, как на учебе. Медленно отвернув при помощи телекинеза в сторону от себя одну из камер наблюдения, и спрятавшись от второй за какими-то ящиками, что стояли вдоль центрального ангара, потому что до нее моя сила не дотягивалась, я подкараулил свою пару пехотинцев, и атаковал, когда они непринужденно вышли из-за угла. Ребята совсем расслабились, убрали забрала визоров и разговаривали о чем-то своем. Ну нельзя же так, воины! Открыто лицо, значит, в него и получи. Они не то, что бы оружие вскинуть, даже свою ауру уплотнить не успели, не говорю уже о постановке локальных щитов. Два удара — два тела.

Когда я связывал их тушки, и доставал элементы питания из доспеха, то вспоминал распахнутые от испуга, и моего неожиданного появления глаза парней, оказавшихся обычными рядовыми — и чему их учили целый год, полнейшая безалаберность. Ничего, поваляются безвольными куклами, будет им наука, как нести караульную службу, они бы еще закурили….

Я спрятал тела патрульных среди ящиков, и привел в чувство одного из бойцов.

— Сколько человек внутри? Говори тихо и быстро, тогда будешь жить. — прошипел я ему в лицо, приставив к горлу клинок штатного тесака.

— Ик, — вырвалось у него от страха, еще бы, он даже пошевелить ничем не мог, система ЛПД отключилась, и броня превратилась в неподъемный груз — нне ннадо….

Что бы разговорить рядового пришлось отвесить ему оплеуху, и пригрозить более активными действиями, но это того стоило. Оказывается, не было никакой засады, в ангаре оставалось еще трое пехотинцев, их старшина с сержантом, и хозяин этого царства, обер-офицер, прапорщик Михайлов. Больше никого из людей на объекте не было, а БТРы уехали часа полтора назад, забрав отсюда вторую половину отделения охраны, и какой-то груз.

— Что они там делают? Как вооружены? — я постарался придать своему лицу вид пострашнее.

— Ннникак, — кажется, он сейчас заплачет, не перестарался ли я? — Онни выпивают.

После быстрого допроса я позаботился о том, что бы рядовой оказался в отключке, и занял позицию напротив главного входа в центральный склад, напряженно сканируя его в различных спектрах. Всё сходилось, та скудная информация, которую анализировала система по малейшим шумам, и прочим параметрам, подтверждала слова патрульного пехотинца, в помещении было всего три человека, она даже предположила, что слышала звон бокалов. Не понял, они что, действительно бухают там? Меня начала охватывать дикая злость. Мы тут на учениях, по лесам мотаемся, по холмам ползаем, думаем, как их захватить, а они бухают!? Я уже устал от мыслей о засаде и страхе перед ней же, извёлся весь, все просчитываю наперед, взвешиваю каждое свое решение, а они бухают!? А если бы это не учения были, и вместо нас реальный враг, а они бухают!? Да меня так даже Бобров не бесил, меня просто разрывало от гнева. Ах Вы, сволочи безответственные, сами напросились!