Старшина Империи. Часть первая

— Ох, кажется у меня доспех болит…, везде. — откинув забрало шлема, и явив миру свои пухлые, бледные щеки, а также намечающийся второй подбородок, произнес Феймахер, а затем озвучил мои мысли. — а что нас так мало?

— Ты пришёл, теперь станет много! — резко и язвительно ответил ему Залесский, который явно искал, куда бы приложить своё злобное настроение.

— Ваше благородие, Вы тоже много весите! — натянув на лицо дежурную улыбку, заступился я за вспыхнувшего пуще помидора Хирша.

— Я не об этом! — одновременно возмущенно и жалобно воскликнул граф, делая шаг назад, и скрещивая руки на груди.

— Бог с Вами, Филипп Игоревич, я про вес в обществе, а Вы о чём подумали? — продолжил я с ним диалог, но он мне не ответил, отвел взгляд в сторону, и сделал вид, что меня здесь нет.

Поняв, что Залесский ушёл в себя, жалеть и гладить застарелую мозоль, а конфликт предотвращен в зародыше, я подошел к унтер-лейтенанту.

— Старшина Туров, — я вытянулся по стойке смирно. — четвертое отделение взвода прибыло в неполном составе, имеются погибшие и один раненый.

— Вольно, Туров. — широко улыбнулся Аверков, забавно пошевелив усами, — рад приветствовать в наших рядах защитника угнетённых, и грозу наглецов. Я не про сегодня, если что.

Так, кто проболтался? Бобров, или старший мичман? Поймав злобный взгляд графа, понял, что Серёжа постарался. Нет, я, конечно, и не надеялся, что история нашей первой встречи с Залесским надолго останется секретом, но не на второй же день! Ай да Бобер, вот же балабол, и когда только успел? Ничего, месть моя будет страшна, пущу слух, что он лунатизмом страдает, и по ночам грызет всё, что грызётся. А что? Отличное фамильное проклятие для баронов Бобровых.

— Рад стараться, Ваше благородие. — в голову больше ничего не пришло для ответа, да и вообще, хватит светских бесед, это Аверков может в силу возраста заниматься троллингом молодых аристократов, а мне так открыто обсуждать Залесского, всё же не стоит. И вообще, пойду, Гусева проведаю. — Разрешите идти?

Получив в ответ от унтер-лейтенанта кивок головой, я направился в рубку видеонаблюдения. Мне хотелось пообщаться с каплеем на тему Крылова, узнать, не заметил ли он чего странного на полигоне? Лично мне мой враг не показался очень уж сильным и опасным в прямом столкновении. Хоть и длилась наша схватка всего пару секунд, но он же ветеран морской пехоты, у него опыта должно быть немеряно, да и Гвоздев кричал, что он лютый противник, но я этого не почувствовал. Вот же хитрый гад, усыпляет бдительность, и отводит подозрение, но ничего, может Гусев что-то видел, и даст какой-нибудь дельный совет, как его спровоцировать, если сегодня не получилось?

Но всё мои планы полетели псу под хвост, как и настроение, когда я вошёл в рубку, и застал свой засадный полк в лице капитан-лейтенанта, раскладывающего пасьянс на своём коммутаторе, подключив его к одному из мониторов, да и остальные экраны транслировали всё, что угодно, только не то, что нужно. Я видел жилую палубу с кубриками, старт и финиш полигона, каких-то снующих туда-сюда морпехов, матросов и офицеров, расстроенного Долидуду вместе с утешающим его Гривасовым, Аверкова, отдающего какие-то распоряжения Залесскому, который поспешил в сторону рубки…. О, широко улыбающегося Крылова, стоящего рядом со своим лейтенантом. Только я не видел, что бы Гусев за этим наблюдал, и вообще, хоть как-то работал, и я взорвался. А что, имею право, раз пошла такая песня.

— Пётр Фадеевич! — моему негодованию не было предела. — извольте объясниться, чем Вы занимаетесь?! — на одном дыхании выдал я, ударяя кулаком по закрывшейся створке двери. — Это так Вы занимаетесь ловлей на живца?! Я там жизнью рискую, а Вы здесь…!

— Прекрати истерику, Туров. — закрыв окно с игрой, развернулся на кресле каплей, спокойно посмотрев на меня. — Всё в порядке, тебе ничего не угрожало, я всё контролирую.

— Каким образом? Раскладывая пасьянс? Да у Вас, даже камеры не настроены на полигон…. — продолжал кричать я, чувствуя, что нисколько не успокаиваюсь, а наоборот, все мои прежние мысли о его подходе спустя рукава к моему делу только получали подтверждение, что бы там не говорил Авнер Световидович.

— Да с чего ты взял….

— Да логика простейшая, даже после конца учений, пара экранов, но транслировала бы то, что нужно! Нет, я и раньше подозревал, что Вам всё равно на это дело, но такого…, — запнулся я, — такой профанации я не ожидал, а Анвер Световидович меня заверял, что Вы лучший….

— Ты на себя берешь слишком много, старшина. — прервал меня на полуслове Гусев, начав закипать. — не тебе учить меня, как надо работать, а уж тем более давать оценку моим действиям.

— Да я хотя бы говорю прямо и открыто, а не в играх залипаю за закрытыми дверями. — выпалил я, на что лицо Петра Фадеевича покрылось красными пятнами.

Не успел Гусев ответить, как за моей спиной с легким шипением раскрылись створки двери, и послышался голос Залесского:

— Туров, быстро пошёл…, — он запнулся, почувствовав тяжёлый взгляд каплея и царившую в рубке штормовую атмосферу, — что здесь происходит, я требую….