Старшина Империи. Часть первая

— Не зря он Туров. — поддержал сослуживцев Гадел.

— Чисто Тур, согласен. — покивал головой барон.

— Всегда, пожалуйста. — улыбнулся я.

В спортзале мы долго не задержались. Уровень подготовки выяснился сразу, и он был удручающим. В отделении было всего трое морпехов, кто мог мне составить конкуренцию, и если Гадел с Ариафином уверенно держались, но проигрывали, то с Анджеем мы были наравне, даже, когда использовали внутреннюю силу. Он держался за счёт превосходства в мощи, а я за счёт умений вколоченных в меня Воиславом Доброславовичем. У остальных был примерно одинаковый уровень, который звучал так, нам четверым они не противники, даже Агашков, который вчера пытался казаться этаким мачо.

* * *

Результаты учений и внутреннего турнира привели к тому, что наше отделение пропало на рутинных тренировках, прерываемых только дежурствами, на целых три недели нашей практики. Почти месяц незаметно пролетел с тех пор, как мы оказались на корабле. Совсем скоро лейтенант Долидуда проведет первую аттестацию взвода, которой он сильно напугал личный состав во второй день нашего путешествия. Его слова вызвали в нас с ребятами сильное недовольство, и мы, во что бы то ни стало, решили не оправдать его предсказание касательно нашего отделения, которое он сделал при первой встрече. Всё это время мы использовали каждую свободную минуту для занятий по стрельбе, рукопашному бою и тактике, не забывали, так же, и о профильных направлениях каждого бойца. Как итог, у нас не было ни капли свободного времени, если день был свободен от караулов и взводного слаживания, то мы шли в тир и на полигоны крейсера, а каждый вечер проводили на матах спортивного зала, где мы с капралом Гвоздевым натаскивали парней в ближнем бою с использованием внутренней силы. Стоит ли говорить, что единственное время, когда мы отдыхали, был сон, отрубало мгновенно. Отсутствие наставничества от вышестоящих офицеров в любых тренировках, привело меня к пониманию, как же мне с одной стороны повезло, что я попал в окружную академию морской пехоты, а с другой, насколько тяжело приходится тем, кто служит в обычных частях, и проходит курс молодого бойца в обычных учебках. Тоскливо, когда никому нет до тебя дела, и никто не заинтересован в твоём развитии, все заняты своими делами. Мысль о том, что кроме себя я никому не нужен, обладала отрезвляющим эффектом, и заставила плотно засесть за саморазвитие. В первую очередь, я доводил до автоматизма всё, чему меня научили за первый курс, а этого уже не мало, скажу я вам.

Конечно, мне негде было оттачивать навыки механика, и умения, почерпнутые на юридическом факультете, хотя, я бы с удовольствием отработал практику полевого допроса на Крылове, ну, или, Залесском, но первый был недостижим, а второй, даже не шутил в нашу сторону. Господин старший мичман выполнил распоряжение капитан-лейтенанта Гусева, и растворился в материи, предоставив нашему отделению решать все вопросы с другими офицерами нашего взвода. Более того, на обеде и ужине в гости за наш столик в столовой стали захаживать унтера других отделений взвода, пообщаться на тему законов, и их противостояния с Филиппом Игоревичем. Так что у графа всё было не очень радужно, как-то постепенно он превратился в изгоя, и, говорят, даже подал прошение командованию о переводе в другой взвод, что само по себе являлось нашей безоговорочной победой. Хотя, он сволочь злопамятная, наверняка эти события его ничему не научат, и он воспользуется подходящим случаем, что бы мне напакостить. Но это не сегодня, и не на практике, сейчас он обезврежен, а до остального дожить ещё надо.