Старушка на курьих ножках

Огородами они вышли к обширному чистому двору. Шли почему-то согнувшись пополам, мелкими перебежками, посматривали на дорогу, по которой сельчане кучками брели с собрания, расходились по дворам. У дощатого забора прилипли к калитке, зашептались, откинули круглую проволоку, гуськом прошли во двор.

У сарая за бочкой с водой стояла тачка. Ее было почти не видно за грудой наваленного на нее хлама. Виктор Семенович стащил с груды мешок чего-то пахучего, шелестящего, всучил его Бруно на руки.

–Ну-ка, Барон, подержи.

Дальше они напару с мужиком стали ловко разбирать хлам из тачки. На дне обнаружилась куча песка. Виктор Семенович крякнул, запустил руки в песок, принялся рыться в нем, как курица в навозе.

–Вот! А я что говорил! Знак! – Возликовал Виктор Семенович, немного отстраняясь и давая возможность подельникам убедиться в его исключительной правоте. Бруно заглянул в тачку. На грязном облезлом боку криво нацарапано было «В».

–Э!....Ээээээ!!!!…Это что ж вы, ироды!.... Это что ж это…Людииии!!! – Бруно обернулся. С улицы на них надвигалась разгневанная сверх всякой меры тетка. Тетка вращала и сверкала глазами, громко топала, надвигалась на них на всех парах, как паровоз на станцию Сен-Жермен.

–Атас, мужики! Людмила!

–Беги, Барон! – услышал Бруно. Кто-то резко потянул его за рукав. Он подался, пришел в себя, рванул с места и побежал. Никогда до этого Бруно Дюпре не бегал с таким всеохватывающим энтузиазмом! Мимо проносились аккуратные грядки, изгороди, рощица, прудок....Виктор Семенович заметно поотстал. Он тяжело топал где-то сзади, отдувался, окликнул Бруно. Остановились. Отдышались. Бруно осмотрел себя. Он весь покрыт был пылью и колючками. Цвет его любимых мокасин утерян был, казалось, навсегда. В руках Бруно Дюпре держал мешок.

–Вот ушлый ты, Барон! – хвалил его Виктор Семенович, пока они шли к музею. – Мешок луку унес! – Он хохотал, крутил башкой. – А ведь все по справедливости. Мою-то тачку мы так и не нашли. Эта не моя. – Он указал на тачку, которую катил перед собой.

Бруно остановился и удивленно на него посмотрел. Виктор Семенович поднял плечи, развел руки.

–Не мой это знак, понимаешь? Я не там ставил.

Так они добрались до музея. Перед входом Петрович беседовал с Варварой. Катерина нетерпеливо отплясывала рядом.

Виктор Семенович вручил тачку Бруно.

–Слышь, Барон, что ты его несешь всю дорогу? Клади в тачку и вези. – Бруно положил мешок и повез.

–Мать честная! Семеныч! Вы откуда?

–Да вот…Барону захотелось до села погулять.

–Так…а это что у нас? – Петрович уже обследовал тачку. Он поднял мешок. Под мешком обнаружилась куча песка.

–Ну что же это такое делается??? – Взревел участковый. – Ведь я русским по белому предупреждал!

Инцидент удалось замять не сразу. Витька божился, что ни тачка, ни песок не имеют к ним никакого отношения. Честно обещал песок свести на стройку. Петрович чертыхался, грозил обнести Подляны колючей проволокой, на мажорной ноте загрузился в машину и отбыл.

–Ты зачем гостя в село потащил, Семеныч? – Варвара отвела его в сторонку и там отчитывала.

–Дык…графинюшка велела с вами ехать и с Барона глаз не спускать! А мне дюже надо было…вот пришлось его с собой брать. – Он кивнул в сторону Бруно. – Наш человек!..Отакой мужик!

–Мммм…– застонала Варвара. – Топай домой, к графинюшке своей! – прикрикнула она на Витьку.

–Дык я с превеликим моим удовольствием, – осклабился тот.

Уже к вечеру все село гудело слухами. В поместье поселились цыгане. Во главе цыган стоял ушлый барон. Людмила утверждала, что графинюшка сама наняла их, чтоб те промышляли по селу провиантом!

-Никогда! – сокрушалась Катерина, сидя в машине. – Никогда за всю историю не было земле русской пользы от француза. Грабежи, разорение, пожары…– она загибала тонкие пальчики.