Старый патагонский экспресс

Это был перуанец с альбомом фотографий: шахтеры на оловянном руднике, старинные кареты, снежные сугробы, церкви, поезда. Им было восемьдесят лет. Я купил у него пару изображений старых поездов по доллару за штуку, и мы разговорились.

— Надеюсь, вы поверите мне, если я скажу, что несколько лет прожил в вашей стране, — сказал он по-испански. Он выглядел как последний оборванец и носил фетровую шляпу. — Я жил в Вашингтоне, округ Колумбия.

— И как вам там, понравилось?

— Мне не следовало оттуда уезжать. В Лиме жить невозможно, — откуда-то из-под лохмотьев он извлек засаленный клочок бумаги. Это была квитанция об уплате таможенного сбора в 1976 году. — Я заплатил все, что полагается. Они должны пустить меня обратно, если я захочу.

— И почему вы до сих пор здесь?

— Совсем недавно я попал в неприятности. Один человек сильно напился. Он хотел подраться со мной. И мне пришлось драться. Деваться было некуда. А теперь я жду вызова в суд. Но кто знает, когда они рассмотрят это дело?

— Ничего страшного, — утешил его я. — Зато после суда вы сразу вернетесь в Вашингтон.

— Нет, — он помолчал, шевеля губами, словно пробуя на ощупь следующую фразу, и вдруг сказал по-английски: — У меня нет ни цента. Как и у моей страны.

Глава 17. Поезд до Мачу-Пикчу

Перу — самая бедная страна в Южной Америке. А еще Перу — страна, чаще всего посещаемая туристами. Эти два факта взаимосвязаны. Даже самый тупой турист умеет считать на испанском, причем по большей части использует для счета самые маленькие цифры, и он твердо знает, что все эти грандиозные развалины в Перу и его дешевая валюта — предмет торговли. Тот студент, с которым я познакомился в Гуанкайо, был прав: в самолете на Куско индейцев кечуа можно было сосчитать по пальцам, тогда как остальные пассажиры были туристами. Они прибыли в Лиму за день до этого и успели потолкаться по городу. В отеле для них вывесили расписание: «4:00 — Подъем по звонку! 4:45 — Выносим багаж в коридор! 5:00 — Завтрак! 5:30 — Встречаемся в холле!» В восемь часов по коридору все еще слонялись мужчины с остатками пены для бритья на щеках. Они добрались до Куско и толкались среди индейцев (повсюду таскавших свои оловянные кастрюльки, узлы с засаленным барахлом и керосиновые лампы, в точности как в поезде), ожидавших посадки на автобус и поздравлявших себя с дешевизной этого места. Им и в голову не приходила простейшая истина, что по воздуху туристам приходится добираться лишь в самые отсталые страны в мире. Нигде так не приветствуется туризм, как в статичном неразвитом обществе. И где мобильные по своей природе богатые люди бездумно проносятся мимо инертной бедной массы.

Окинем человечество широким взоромНа протяженье от Китая до Перу.Отметим тех, кто трудится, и кто готов к раздору,И наполняет суетой короткой жизни пору.

Сэмюэл Джонсон «Тщета человеческих желаний»

Что характерно, в результате одинаково страдают обе стороны.

На туристах висели бейджики «Самба Южной Америки». Кроме того, на них были указаны их имена. В этот ранний час в серых рассветных сумерках, когда в глазах мутится из-за недостатка кислорода, их потрепанные лица совершенно не соответствовали напечатанным на карточках: Гильди Уикер, Берт и Эльвира Хоуви, Чарльз П. Клапп, Морри Апбрейд, Прелл, Гудчакс, Берни Куш, Аватарцы, Джек Хаммерсман, Ник и Лордин Познан, Гарольд и Уинни Кейзи, Льюгарды, Уолли Клемонс и миниатюрная старушка Мэри Макуорт. Все они были немолоды. У кого-то был горб, у кого-то протез руки или ноги, а двое вообще передвигались с ходунками — просто поразительная компания для высокогорья в Андах, — и все они выглядели очень плохо. Мало им было жары в Лиме и холода здесь, мало всех этих переходов, и лестниц, и спусков, и подъемов (причем, на мой взгляд, трудно было сказать, что хуже: спускаться или подниматься), так они еще собрались карабкаться на пирамиды инков?! Это явно причиняло им немалые мучения. Оставалось лишь пожалеть этих людей, потому что через два дня им предстояло обратным рейсом лететь в Лиму и снова подниматься в четыре утра, чтобы отправиться в очередную богом забытую дыру вроде Гуаякиля или Кали.