Старый патагонский экспресс

Мы проезжали по живописной горной местности, весьма неровной и изобилующей вулканами. Часто на менее крутых склонах нам попадались посадки кофе. Мы все еще находились совсем рядом с Гватемалой, и я не уставал удивляться, как резко может меняться пейзаж от одной страны к другой. И дело было не просто в более сглаженных очертаниях горных склонов и изобилии зелени, радовавшем глаз за пределами долины Монтагуа. Ухоженный вид полей и дорог придавал местности ни с чем не сравнимую привлекательность. Тогда я еще не знал, что Сальвадор практически все овощи ввозит из Гватемалы, и все равно Сальвадор выглядел более ухоженным и оживленным. Его главной проблемой остаются небольшие размеры: как может столь маленькая страна что-то требовать у своих соседей? Я слышал, что в стране верховодят четырнадцать семейных кланов. Удручающая статистика, как правило, приводящая к глубокому расколу между купающимися в роскоши снобами и остальным обществом, а значит, плодящая весьма жестокую оппозицию в лице распаленных марксизмом студентов. Марио и Альфредо были уверены, что так оно и есть.

— Не люблю я толковать про политику, — признался Альфредо. — Но в этой стране полиция совсем обнаглела, а правительство сплошь из военных. Верно, Марио?

Марио лишь неопределенно покачал головой. Совершенно очевидно, он с большой охотой сменил бы тему беседы.

Примерно к половине четвертого мы прибыли в город Куэтцальтепек. Проезжая мимо храма, и Марио, и Альфредо перекрестились. Так же поступили женщины в вагоне. А кое-кто из мужчин даже снял шляпы.

— Вы разве не католик? — спросил Альфредо.

Я поспешил тоже перекреститься, чтобы не обижать своего спутника. Альфредо спросил:

— А что по-английски значит huacha

?[21]

— Это что-то на языке ацтеков?

Альфредо захихикал и сказал, что на таких языках в Сальвадоре давно не говорят. Он точно знал, что это английское слово, но что оно значит? Я сказал, что не слышал такого слова, — может, он приведет какой-нибудь пример? Он громко прокашлялся и выдал по-английски:

— Мескита мрет, когда сухо.

— Английский! — презрительно фыркнул Марио.

Хотя в данный момент они были простыми коммивояжерами, оба надеялись сделать карьеру и рано или поздно получить должность в офисе компании в Санта-Ане. Марио занимался прямыми продажами, а Альфредо считал себя специалистом в какой-то новой системе кредитования. Я так и не понял ничего из этой системы — парень в совершенстве освоил манеру продавцов усыплять бдительность аудитории округлыми, ничего не значащими фразами и доводить слушателей до полуобморочного состояния, не нуждаясь в одобрении или понимании с их стороны. Я заметил, что оба они очень честолюбивы. И Альфредо подтвердил, что сальвадорцы вообще умнее всех прочих жителей Центральной Америки.

— Мы прямо как евреи, — добавил он.

— И вы тоже собрались кого-то завоевать?

— Мы совсем недавно могли захватить Гондурас[22].

— У меня есть свои запросы, — сказал Марио. Оказывается, тот коммивояжер в их компании, кто продаст больше всего коробок жидкого мыла, в конце года получит путевку на острова Сан-Андре. Он считал, что у него хорошие шансы выиграть конкурс — ведь он уже продал не одну тысячу этих коробок.

Ущелья казались все глубже, и горы окутывались тенями от послеполуденного солнца. Ближе к вечеру мы оказались в густом лесу. Альфредо сказал, что тут неподалеку есть отличный бассейн для купания, наполняемый горной рекой. И что там запросто можно снять девчонку. Он с радостью отведет меня туда. Я отказался: к сожалению, должен двигаться дальше, в Кутуко и Никарагуа. Он заявил, что ни за что на свете не поехал бы в Никарагуа. Между прочим, ни Альфредо, ни Марио не были ни в Гондурасе, ни в Никарагуа, до которых отсюда было рукой подать.

Сан-Сальвадор не спешил показываться из своего укрытия. Он лежал в округлой долине, обрамленной горами, задерживающими воздух, отравленный дымом. Справа от нас проходило шоссе — Панамериканская автотрасса. Альфредо сказал, что это очень быстрая дорога, но она может быть опасной. Например, как мне нравится тот факт, что кусок шоссе в десяти милях от Сан-Сальвадора то и дело используют самолеты в качестве аварийной посадочной полосы? Я совершенно искренне ответил, что предпочитаю находиться в поезде, который с пыхтеньем пробирается между кофейными плантациями, чем в автобусе, который несется в лоб приземлившемуся самолету.