Стать экологичным

Экологическое пространство настраивания — это пространство лавирования, поскольку в нем невозможно сохранить жесткие различия между активным и пассивным, прямым и кривым. Когда корабль лавирует, что он делает: идет против волн или, наоборот, они его гонят, как он выбирает свой курс — целенаправленно или случайно? Рассмотрим пример адаптации. Все мы полагаем, что нам известно, что это такое. Но, если задуматься, адаптация — сложное и крайне любопытное явление. Эволюционирующий вид приспосабливается к другому эволюционирующему виду, а то, что мы по привычке называем «окружением» (которое кружит вокруг), состоит из других форм жизни и того, что один дарвинист назвал «расширенными фенотипами», то есть из результатов мутаций их ДНК и их симбионтов (примерами таких расширенных фенотипов может быть паутина пауков или плотины бобров)

[41]. Одна подвижная мишень адаптируется к другой мишени, которая, в свою очередь, зажата в постоянно видоизменяющемся пространстве адаптации. Такой процесс просто по определению не может быть «совершенным», поскольку совершенство

означало бы, что движение остановилось, тогда как адаптация — это просто движение в пространстве адаптации. Следовательно, совершенство означало бы завершение адаптации, каковое функционально невозможно, пока эволюция сохраняется, а вместе с ней и формы жизни. И поэтому, когда мы говорим, что форма жизни x «полностью адаптирована» к водовороту фенотипов — включая и «ее собственные», например ее также-постоянно-эволюционирующий бактериальный микробиом, — мы несем чушь, что-то вроде «круглого квадрата». Мы пытаемся

сдержать или остановить

, пусть даже исключительно в мыслях, лавирование жизненных форм, настраивающихся друг на друга. Телеология — мысль о том, что вещи случаются в соответствии с некоей конечной целью (а потому цели оправдывают средства), — служит топливом «совершенной адаптации», но именно с такой телеологией, то есть аристотелевскими представлениями о развитии и вырождении видов, как раз и было покончено благодаря дарвинизму[42].

Феномена адаптации самого по себе должно хватить для признания того, что настраивание и есть модус осуществления причинно-следственной связи. То есть модус причинности как таковой: именно так один шар бьет по другому шару, именно так фотон испускается кристаллической решеткой и точно так же армия вторгается на чужую территория, а фондовый рынок обрушивается. Рассмотрим, что происходит, когда голос оперной певицы настраивается на винный бокал. Когда настраивание достигает максимальной точности, бокал взрывается[43]. Вспомним о том, что в эпоху палеолита изображения или танцы, представляющие нелюде́й, считались частью самого процесса охоты на нелюде́й. Шаман подражает движениям и привычкам жертвы, он инсталлирует ее в собственном теле, позволяя последнему резонировать с нечеловеческими способностями и качествами. Люди — необязательно Пакман-подобные существа[44], перемалывающие всё подряд, — хотя такой способ мышления и был модным несколько последних столетий западной философии (и особенно диалектической философии Гегеля). Люди — это чувствительные хамелеоны.