Стать нижней

Источники для чисто генитального удовлетворения у него не ограничены, есть финансы, есть оргталант. Но если он лишит девственности свою детскую мечту? Вот разве хотел бы он – внутри своей собственной фиксации – чтобы его девочку из прошлого, оставшуюся навеки юной в его сознании, поимел какой-то старый мужик? А ведь так будет по факту. Очень тонкий эстет Один Из. Немного непонятен.

Так ведь и Франклин Рузвельт пожалел своего медведя, а Линкольн – индейку. «Да неужели!» – воскликнет интерактивный читатель из Америки. Представляю, как подобное сравнение может шокировать иного американца. Если человек имеет возможность есть столько индеек, сколько захочет, то не задумываясь может сохранить одну в живых. И не потому, что стремление создать для себя некий символ может пересилить чувство голода, с которым данное историческое лицо к тому же вряд ли сталкивалось в своей жизни. В сущности, создавать себе такие символы – изначально привилегия наделённых властью и обеспеченных. Такому человеку, как Рузвельт, ну совсем не нужна смерть медведя, чтобы возвыситься в своих глазах или в глазах окружающих.

Кстати, совсем не обязательно становиться именно главой нации, чтобы перейти на этот уровень взаимоотношений с миром. Больше спонтанное решение представителя элиты в соответствии с его императивами, делающими его представителем элиты. Создавать императивы и должно быть прерогативой людей из верхних слоёв общества. Это их собственная, классовая, имманентная им, как сказали бы классики марксизма-ленинизма, мораль, которая впоследствии, по всем законам общественного развития будет навязана всем нам.

Один Из – большой человек и умеет делать самому себе ценные подарки. И пусть очень многие его вообще не поймут. Как так, заплатил деньги, рискнул, организовал, она согласна, всё надёжно и – остановиться на петтинге?

А он в какой-то момент решил остановиться. И, представьте себе, решил отдать Маринину девственность… своему младшему сыну, который был на тот момент приблизительно в том же возрасте, что и она.

«Как это? – спросит интерактивный читатель. – Вот так, открытым текстом?» Ну, нет же, конечно. Он же творческий человек, который способен создать ситуацию, не травмируя сына вторжением в его психику. Юноши в большинстве своём не любят обсуждать темы своих сексуальных желаний с отцами. Но ещё меньше – с матерями.

Всё было организовано через его секс-секретаря. Именно он должен был предложить его сыну: «Есть девственная девочка для тебя. Дёшево. Хочешь? Попроси у папы немного денег, якобы на спорт или на одежду». И сын к нему обратился с такой просьбой! Один Из, конечно же, поверил сыну и тут же дал необходимую сумму.

Съёмная квартира и целая ночь – делай, что хочешь. Возможно, он даже организовал в том месте видеокамеру, чтобы понаблюдать, как это прошло. Технически очень несложно. А было ли на самом деле – не знаю. Пусть интерактивный читатель сам и решит, установил ли папик с интересами, как у Одного Из (а он не такой, как я с большинством из вас) видеокамеру для записи такого эпизода, или нет.

Марина. Просто объект, бездействующая сторона, предмет без права голоса. Вот она сначала торжественно выходила замуж за этого дядю. Этакая свадьба на две-три ночи. Пока не надоест. Разве не бывали истории отношений и на меньший срок, чем на три дня после свадьбы? Да сколько угодно.

«Бывает, что у невесты муж умирает, а у вдовы – живёт», – заметит интерактивный читатель. Моралист скажет: плохой вариант. Очень плохой. А вариант лишиться девственности от любовника сестры безо всяких ласк? От пьяного вдрызг дембеля? При том что она реально характером податливая и безропотная, её так кто-то создал – бесконечно терпеливой. Между прочим, беспомощность и безропотность тоже весьма ценимые добродетели, и ими можно очень сильно зацепить. И ещё если смотреть взглядом, в котором отражается бесконечная преданность побитой собаки.

Потерпевшая безумно довольна тем, что она потерпела. А иначе бы жизнь не сложилась. Ну, характер такой – подчиняться и быть верной хозяину. В той степени, в какой её верность его прикалывает. Не исключено, что завтра его будет прикалывать неверность.

На задаваемые вопросы она отвечает односложно: «Тебе нравится, когда тебе приказывают? – Да. – Стараешься выполнять всё точно? – Да. – А если тебя наказывают? – Нормально. – Хотела бы ты быть одной и ни от кого не зависеть? – Не знаю. Вряд ли». Разве так не бывает? Кому-то «век свободы не видать» не зарок, не судьба, а жизненный принцип.

Можно продолжать ныть в том же духе дальше, но совершенно не нужно. Потому что, как вам это уже, разумеется, понятно, не чувствовала она всей тонкости того, что с ней произошло. Она реально понимала только физическую боль, а всё это обрамление, начиная со свечей, было ненужным. Странным. Немного удивляющим. Но нисколько не эротичным.