Стать нижней

Белого – мало. Он теряется на фоне огромного количества прочих цветов и оттенков. Белый легко запачкать, легко потерять. Тот же белый клык у волчонка желтеет, когда тот становится матёрым хищником. Поэтому белый – цвет невинности, свежести. Цвет одежд невесты, делающий её привлекательной в самый важный день жизни.

На четвёртом месте, как мне кажется, всё же синий. Именно он является тем акцентом, который при смешении с серым выдаёт цвет маренго. Его улавливают в маренго женщины, более чувствительные к восприятию цветов, чем мужчины. Синий как бы чувствуется в маренго, интерактивный читатель найдёт эти утверждения в Сети, если такую цель себе поставит. Синий – набухшие вены. Есть и такие, которым это нравится; я встречал человека с таким фетишем. Адепт секты ценителей тромбофлебита. Шутка.

А ещё синей бывает гематома на определённой стадии. Очень сложной бывает система восприятия артефактов на коже у поклонников DS и SM. Как-то вычитал утверждение, что свежие синяки или полосы от недавней порки возбуждают, тогда как старые, желтовато-коричневые и чёрные, наоборот, понижают сексуальность восприятия. Так ли это, разбираться не берусь.

Синий в Средневековье – цвет богатства и знати, яркий насыщенный синий (кобальтовый) так же, как и красный пурпур, и золотой жёлтый, могли позволить себе лишь высшие слои общества; простолюдинам носить такие цвета было запрещено категорически. К тому же они и не могли позволить себе такие одежды – красители были дорогими. Богатый и знатный кавалер – сексуально привлекательный партнёр во все времена.

Чёрный, красный, белый и синий прекрасно сочетаются друг с другом во всех комбинациях.

Зелёный же цвет успокаивает. Для родственных с нами приматов – дом, крона дерева. Здесь относительная безопасность.

Вот мы и получили фетиш: это именно трусы. Цвет – чёрный, но больше антрацит или маренго. Консистенция цвета – разной степени насыщенности, с переливами. Фактура – как с неровностями, складками, швами и подгибами, так и с гладкими, натянутыми участками. Вся мода stone washed основана на интерпретации именно этого эффекта неровностей и переливов. Можно и дальше развивать тему, только, наверное, хватит.

Приблизительно так, как описано, часто выглядит спецовка, в которую одеты дамы, танцующие у шеста. Такой предмет одежды не универсальный фетиш, универсальных фетишей не бывает; но он должен, по логике, сексуально восприниматься большинством. А вот покрой трусов, уж извините, мне кажется, не имеет единых стандартов. Кому-то и боксеры сексуальнее стрингов. Или трусишки с рюшечками. А кто-то вообще ещё потерялся в «миллионах траурных трусов» (Евгений Евтушенко) из сатинового детства поколений пятидесятых – середины семидесятых годов рождения.

Для рассказа, который после тяжкого и нудного вступления наконец-то начнётся, важно, что именно чёрные трусы и шорты и являются для меня, как и для большинства, самым сильным фетишем. И всё, что их напоминает. «Если я люблю чёрные трусы и всё, что похоже на чёрные трусы, и больше всего, когда они гневно противоречат мне…» (перефразированный Владимир Сорокин).

* * *

Бывают в жизни очень странные встречи, возникающие случайно и спонтанно. Обогащаешься опытом, который сам по себе не представляет собой никакой ценности для дальнейшего саморазвития. Это даже и не жизненный опыт, а так, мимолётное затмение. Такие затмения возможны, если у тебя в голове сидят фетиши, которые выше здравого смысла. Они могут спровоцировать на совершенно непонятные приключения. Зрительный образ – либо сам человек, понравившийся тебе, либо какая-то деталь – цвет и фасон одежды, манера поведения, просто неожиданная бросившаяся в глаза особенность, – рождают в твоей душе волны чувств, когерентные фетишным частотам твоей памяти или фантазии. Интерференция может полностью оглушить, сбить с толку, привести к необдуманному поступку. А потом вспоминаешь о произошедшем безо всякой улыбки… В один из летних дней несколько лет назад я оказался в самом центре Москвы, на Тверском бульваре. Только что вышел из ресторана «Турандот», где проходила встреча с одним очень важным для меня человеком в компании других людей. В тот день было не до кулинарных изысков. Человек, с которым я встречался, любил выпить, и я дал промашку, стараясь не отстать. И пусть он пил целую стопку, а я только половину, но, встав из-за стола, я почувствовал, что изрядно набрался. Предполагал такой исход заранее, поэтому на машине не поехал. Надо было бы взять такси, но я решил прогуляться, подышать воздухом и немного протрезветь. Одет был, как полагается солидному мужчине: итальянский костюм серого цвета, с белой рубашкой и галстуком. В руках барсетка и клетчатый зонтик Burberry. Дождь, моросивший перед моей встречей, закончился; закатное солнце было по-летнему жарким. Мне стало душно. Галстук расслабил, пиджак расстегнул и направился по бульвару в сторону Никитских ворот, чтобы потом выйти на Арбат.