Статьи

У русских старообрядцев, или раскольников, в настоящее время нет школ, дозволенных правительством, но они некогда были. Начало систематическому воспитанию малолетних раскольников положено московским купцом Ильею Васильевичем Ковылиным в первой четверти текущего столетия. Из истории Преображенского кладбища в Москве мы знаем, что: “в одном из зданий этого кладбища было устроено Ковылиным училище, где мальчики с бойкими способностями обучались чтению и письму церковному под руководством наставника Осипова. Потом очередные наставники толковали им катехизис. Образование оканчивалось изучением главных пунктов отличия федосиевского учения от учения православной церкви. Для учеников была открыта кладбищенская библиотека, состоявшая из старопечатных книг и раскольничьих сочинений, которою они пользовались под руководством своих учителей”. Эта особая раскольничья школа, существовавшая в Москве, учреждена была на Преображенском кладбище, в тех соображениях, что раскольники не желали посылать своих детей в общие школы, а не желали они посылать своих детей в общие русские школы потому, что в этих русских школах детям старообрядцев преподавался бы закон Божий и вообще религиозные правила в духе новшества, которое составляет основу религиозного разномыслия раскольников с господствующею церковию. Вот откуда возникла потребность в особых школах.

Ковылинская школа на Преображенском кладбище существовала до тех пор, пока в общине были хорошие радетели, умевшие ее отстаивать. Затем, во время всеобщего гонения на раскол, школа эта была закрыта. Люди, имевшие возможность близко ознакомиться с старыми делами Преображенского кладбища, заявляли у нас печатно, что все образование (Преображенской) кладбищенской школы “было направлено к тому, чтобы внушить детям отвращение к церкви и церковникам-никонианам” (“История Преобр<аженского> кладб<ища>”, стр. 46). Мы не можем утверждать полную верность этого заключения; но, принимая во внимание общие тенденции раскола и исключительные воззрения покойного Ковылина, мы не станем и опровергать сделанного вывода. Может быть, в преображенской кладбищенской школе в ее цветущее время и действительно преобладало упомянутое направление, но ниже в нашем рассказе мы будем иметь возможность показать, что собственно вовсе не это направление было поводом к закрытию раскольничьих школ и к оставлению детей староверов без всякого образования, а простое желание во что бы то ни стало закрыть их и тем принудить раскольников посылать детей в общие русские школы. Впрочем, мы теперь на минуту все-таки остановимся на ковылинской школе.

Школа Преображенского кладбища была весьма неблестящая. Сколько известно, познания в науках и искусствах, выносимые воспитанниками из этой школы, вообще были до крайности бедны. О науках, способствующих развитию самостоятельного мышления, в школе ковылинской, разумеется, не было и помину. В ней учили счислению, но и то слегка, настолько, насколько это необходимо по соображению русского лавочника. В искусствах шли также очень недалеко. Некоторые из членов кладбищенской школы приобретали, впрочем, замечательное искусство писать по-уставному, а потом занимались переписыванием богослужебных книг, которые по дорогой цене продавались в конторе кладбища иногородным федосиевским общинам и зажиточным федосиевцам. Другие занимались иконописным искусством и делали копии с древних икон, достигая в этом искусстве такой высоты и такого совершенства, что самые известные знатоки с трудом могли отличить их копии от оригиналов. Весьма искусно воспитанники умели подделываться и под древние рукописи, изменяя при том и цвет бумаги и соблюдая малейшие остатки древности.