Статьи и воспоминания

«Здесь слишком много народу, — сказал он мне, — какнибудь в другой раз...» Мне пришлось рассказать ему о том, что мы, советские композиторы, всегда стремимся к возможно большей аудитории, что мы не боимся свободной дискуссии и общественной оценки. После этого Петрасси решился наконец и сыграл несколько своих пьес. Его музыка оказалась очень талантливой, мастерской по форме. Я искренне поздравил автора с этими сочинениями.

Во время многочисленных бесед и пресс-конференций, которые проводила наша делегация, мне всегда задавали вопросы о положении музыки и музыкантов в Советском Союзе, об отношении у нас к современной западной музыке, об итальянских операх на сценах советских театров. Излишне говорить, что мой ответ о популярности произведений итальянских авторов на советской сцене неизменно воспринимался аудиторией с большим удовлетворением.

Большое впечатление всегда оставляло мое заявление о том, что в дни исторической битвы под Сталинградом на сцене Большого театра Союза ССР была поставлена опера Россини «Вильгельм Телль» и что постановка эта была удостоена Государственной премии.

Рассказывая итальянцам о большом уважении, которым пользуется в нашей стране итальянская культура, мы в свою очередь интересовались отношением народа Италии к нашей культуре, к нашему искусству. Нужно сказать, что общество «Италия — СССР» немало делает для ознакомления итальянских трудящихся с достижениями советской культуры. Итальянские друзья организуют лекции и доклады, освещающие разные стороны жизни нашей Родины, издают книги и брошюры, переводят и публикуют произведения русских классиков и советских писателей.

Значительно хуже обстоит дело в отношении советского музыкального искусства. В Италии далеко не достаточно знают даже русскую классическую музыку. Представления итальянцев о музыкальной жизни Советского Союза порой носят совершенно фантастический характер. Так, например, на одной из пресс-конференций один видный музыкальный критик задал мне вопрос: «Играют ли в Советской России музыку Баха и Бетховена?»

Некоторые газеты, отмечая мой приезд, считали нужным выразить при этом удивление, что в Италию прибыл тот самый композитор Хачатурян, который после Постановления Центрального Комитета партии большевиков о музыке, «как известно, был сослан в Сибирь».

Произведения советских композиторов в Италии почти не исполняются, за исключением некоторых сочинений Прокофьева и Шостаковича. Объясняется это, между прочим, тем, что в Италии нет оркестровых материалов произведений советских композиторов. Чтобы организовать исполнение советской музыки, необходимо, как это ни странно, обращаться за нотным материалом к американским или английским фирмам, которые владеют обширными прокатными фондами произведений советских композиторов.

Это обстоятельство помешало организации моих выступлений с итальянскими оркестрами. Ни в Риме, ни в Венеции, ни в Милане не нашлось нот моих сочинений. Пришлось ограничиться одним выступлением с оркестром Римского радио, который исполнил под моим управлением сюиту из музыки к кинофильму «Сталинградская битва». Оркестр оказался очень хорошим — дисциплинированный, чуткий, с отлично выровненной звучностью.

Таковы немногие музыкальные впечатления, полученные мною во время пребывания в Италии.

В Милане, в театре «Лирика», состоялся большой митинг, организованный обществом «Италия — СССР».

В Турине советская делегация посетила знаменитый автомобильный завод «Фиат» — огромное предприятие, насчитывающее свыше 60 тысяч рабочих. По всей видимости, администрация завода, разрешив наше посещение, приняла все меры для того, чтобы рабочие не смогли общаться с советскими людьми. Нас посадили в машину и провезли по территории завода, почти не останавливая. На машине мы въезжали в цеха, проезжали вдоль бесконечных конвейеров, за которыми трудились люди в синих спецовках, не обращавшие на нас никакого внимания. Было ясно, что рабочим завода ничего не известно о нашем посещении. Но вот в одном из цехов произошла какая-то задержка и наша машина на минуту остановилась. Член советской делегации Н. М. Парфенова воспользовалась этим для того, чтобы раздать подошедшим к машине рабочим несколько советских значков и фотографий Москвы...

Мы увидели, как засуетились представители заводской администрации, как поторопились они оттеснить от нас рабочих. Наш автомобиль тронулся дальше. Но весть о пребывании советских людей на территории завода с быстротой электрической искры распространилась по всем цехам. Теперь нас повсюду встречали восторженные лица, горящие глаза, приветственные жесты. И чем дальше продвигалась наша машина, тем внушительней и мощней становилась эта молчаливая, но выразительная манифестация несокрушимой пролетарской солидарности.